Мой любимый дикарь

Энок Сюзанна

— Да? Но если вы когда-нибудь были на балу, вам не может быть все равно. Все шикарные платья, так украшающие наших прелестниц, это шелк с Востока. Полученный благодаря мне.

Что ж, если чудесное желтое платье, в котором накануне была Филиппа, сшито из восточного шелка, вероятно, действительно следует отдать должное этому человеку.

— Хорошая работа, — кивнул Беннет.

— А вы знаете, — продолжил Истон, — что мусульмане не пьют? Ни одной проклятой капли спиртного! Как, черт возьми, можно иметь

дело с людьми, которые не наслаждаются хорошим бренди по вечерам?

— Полагаю, вы собираетесь мне об этом рассказать, — сухо ответил Беннет и сделал глоток виски.

— Вы угадали. Ты не пьешь спиртного, целый чертов год, а потом возвращаешься в Лондон и находишь место, где можешь пить, сколько влезет и бесплатно. — Он взял полную кружку пива и осушил половину.

Беннет с любопытством взглянул на собеседника.

— Ну и как, игра стоила свеч?

— Не пить?

— Притворяться мусульманином целый год. Истон пожал плечами.

— Я лишился целого светского сезона.

— Тогда вы можете насладиться им сейчас. — Керо вскарабкалась по его руке и опустила пальчик в стакан. Попробовав напиток, она возмущенно фыркнула и стряхнула оставшиеся капли на стол. Что ж, участь пьянчужки ей явно не грозила.

— Мне больше нравится, когда девицы снимают с себя эти проклятые шелка. — Коротко хохотнув, Истон сделал еще один большой глоток пива. — Теперь я глазею на красивые платья и напиваюсь. — Он шлепнул ладонью по столешнице. — А взамен мне пришлось только отказаться от моего Бога, моей религии и десятка друзей, которые посчитали, что надеть мусульманское облачение и принять их ислам — святотатство.

— Прекратите ныть, Истон, — раздраженно бросил человек, сидевший в самом центре комнаты. Его длинные волосы отливали рыжиной. — Вы предпочли остаться в живых. Если бы вы сделали другой выбор, нам не пришлось бы сейчас с вами беседовать.

Истон вскочил.

— Послушайте, — с ненавистью выкрикнул он, указав на дверь, — там вы можете быть графом Хеннесси, а здесь вы просто еще один неудачник, такой же, как все мы!

— Неудачник, который не ноет о том, какое несчастье — выжить.

— Джентльмены.

Все головы повернулись к герцогу Соммерсету, быстрыми шагами вошедшему в комнату. На нем была шляпа, в руках — стек. Очевидно, он собирался на верховую прогулку или только что вернулся с нее. Беннет смотрел на него во все глаза. В свои тридцать два года герцог был моложе, чем половина людей в комнате, но вряд ли многие, независимо от возраста, рискнули бы выступить против него.

— Истон снова ноет и жалуется, — сказал граф Хеннесси и вернулся к своей книге и сигаре.

— Это его право, — ответил герцог и перевел взгляд на Беннета. — Я собираюсь на верховую прогулку. Не хотите присоединиться?

— Конечно. — Деятельность сейчас больше

подходила его настроению, чем участие в споре. Он встал и посадил Керо на плечо.

— Нужна еще компания? — спросил Истон.

— Нет. Докучайте кому-нибудь другому, — без раздражения ответил герцог.

Они покинули дом через наружную дверь. Юпитер и огромный мерин герцога уже ждали их.

— Вам повезло, что я согласился, — усмехнулся Беннет и сел в седло.

— Я не сомневался, что вы согласитесь. Вы же хотели поговорить со мной. — Герцог легко выскочил в седло и поехал вперед, указывая дорогу. На улице Беннет догнал герцога, и они поехали рядом. Соммерсет вынул из кармана орешек и протянул Керо. От орешка она не отказалась. — Насколько я понимаю, меня приняли в семью, — заметил он.

— Я считал, что единственный ношу в карманах фрукты и орехи.

— В моих комнатах наверху живет громогласный попугай ара, который постоянно болтает всякий вздор. Замолкает он, только когда ест. — Соммерсет несколько минут молча наблюдал за обезьянкой, которая, крепко держась за хозяина, умудрялась очищать орех. — Ловко.

— Видели бы вы, как ловко она вытаскивает из моих карманов насекомых!

Герцог усмехнулся, но его лицо быстро приобрело серьезное выражение.

— Лэнгли в Корнуолле. Его ожидают в Лондоне не позднее вторника.

Меньше чем через неделю.

— Хорошо.

— Сейчас он, наверное, уже знает, что вы живы. Он может сжечь дневники.

— Если он это сделает, я подвергну сомнению сам факт его пребывания в Африке. Пусть предъявит доказательства. У меня, по крайней мере, есть эта мартышка, да еще артефакты и образцы уже прибыли в Теслинг.

— Доказательство его пребывания в Африке в ваших дневниках?

— М-м… нуда.

— Не слишком приятно для Лэнгли.

— Знаете, пусть он мне несимпатичен, но я не бросил бы его умирать в грязной хижине в Богом забытом уголке джунглей.

— Вы проявите должные дипломатические качества в этом вопросе?

— Я не дипломат.

— Но, Беннет, вы же не можете.

— В любом случае я здесь по другой причине. Соммерсет расправил плечи.

— Тогда просветите меня.

— Мне нужен совет.

Герцог удивленно поднял бровь.

— Я теперь ваше доверенное лицо?

— Я не могу разговаривать с дядей или Джеком Клэнси — сразу возникает ощущение, что я ем сырое мясо. В Африке оно мне не понравилось.

— Очень хорошо, так в чем проблема? Теперь начиналось самое трудное.

— Так получилось… что я заинтересовался леди Филиппой Эддисон. — Сказать «я одержим ею» было бы точнее, но Беннету не хотелось произвести впечатление сбежавшего из Бедлама сумасшедшего. А то еще Соммерсет начнет советовать Филиппе, как лучше от него избавиться.