Мой маг с высокой башни

Киселева Дарья

— Я знаю, лорд Кернел. Ведь мой спящий дар удалось обнаружить только самой покойной леди.

Мерат отлично помнил день, ставший одним из самых счастливых в его жизни. Мать лежала с жаром, поэтому вместо Эрии прислуживать в резиденции пришлось ее старшим детям. Мерат ненавидел такие дни. Он скрипел зубами, сгибая спину перед распоследним поваренком, и сжимал кулаки так, что ногти, казалось, вот-вот проколют кожу, стоило какому-нибудь испачканному в земле садовнику дать поручение маленькому уборщику. Среди слуг дома Лироса почти

все занимали более высокое положение, чем Эрия и тем более ее малолетние дети… Мерат не знал, что судьба должна была вот-вот ему улыбнуться, приняв облик прекрасной женщины.

Госпожа Тарлимея была необыкновенно красива в тот особенный день. Ее волосы, уложенные на затылке в пышный пучок, отливали темной медью, а глаза казались бездонными, пока тонкие пальцы держали Мерата за подбородок. Кернел унаследовал глаза матери вплоть до их строгого выражения. У Велиарда взгляд был совсем другим.

На леди было бордовое платье, цвет которого напоминал густое вино, а ее тонкую женственную шею полностью покрывали оправленные в серебро прозрачные камни. Леди Тарлимея вернулась с важного вечера, поэтому предстала перед мальчишкой уборщиком во всем блеске богатства и власти. Ее старший сын прошел мимо, даже не оглянувшись, а вот хозяйка резиденции увидела в нескладном щуплом Мерате нечто особенное…

— Хочешь, я попытаюсь пробудить твою сестру? Вдруг у нее все же есть способности, чтобы стать магессой?

— Нет, лорд Кернел! — быстро ответил Мерат, сцепив руки за спиной. — Никто лучше меня не позаботится о моей семье. Я не вижу повода приводить их сюда.

Лорд вскинул голову, услышав непреклонный ответ своего секретаря. Мерат редко позволял себе такой тон в отношении господина.

— Когда-то твоя матушка работала в резиденции. Я был бы рад увидеть ее снова.

Молодой маг покачал головой. Вряд ли Кернел вообще помнил, как выглядела Эрия. Как только Мерат закончил обучение, он позаботился, чтобы родители перестали прислуживать благородным.

— Она будет рада услышать, что вы ее вспомнили… Но Тейла, к сожалению, не магесса. Моя сестра никогда не будет учиться в Лоуне.

— Очень жаль, — произнес Кернел. — Можешь идти. У тебя, я полагаю, имеется немало дел.

Мерат успел заметить, как лорд открыл небольшой ящичек, стоящий на секретере и принялся разглядывать содержимое. Внутри лежала застежка для одежды, найденная в доме нищенки.

Глава 9

Поговорим о тонких материях

— На юге живется хорошо, и такого вина, как в Лисеме нигде больше делают. В тех краях, дядюшка, целые долины покрыты виноградниками! Я видела виноград белый, и черный, и красный, и синий. Чудное место, и природа там такая красивая!

— Мне, знаешь ли, больше по вкусу наш родной сидр.

Стражник сидел со скрещенными ногами на кипе старых мешков. По случаю жаркого дня форменная куртка была снята, и

старый Телрик щеголял выцветшей от долгой носки рубахой. Во рту стражник держал сочную травинку, от которой откусывал кусочки, жевал и сплевывал.

— Вот дослужусь до почетной отставки, вернусь в родной город и буду делать свой. В настоящих дубовых бочках, — сказал он.

— А много тебе осталось, дядюшка Телрик? — спросила я, растирая в ступке двоелистник.

Смотритель резиденции выделил мне угол в старом сарае. Когда-то здесь хранили инструменты садовники, и я больше не боялась поцарапать стол или испачкать ковер.

— Полтора года. Я давно мог уйти со службы, но не захотел терять благодарность нашего лорда. Весомая она, знаешь ли…

Мне стало весело.

— Так сколько весит его благодарность?

— Сто пятьдесят в золоте.

— Ого! — смеяться расхотелось. — Щедро!

— Получишь, если прослужишь тридцать лет.

— Год на службе у нашего доброго лорда стоит пяти туселей! Я так думаю!

— Скажи это моей жене, — сказал стражник и смешно крякнул. — Старуха хочет вернуться к родне и жалуется, что я ее не пускаю. Не знаю, как ее угомонить.

Я отставила ступку, а затем зачерпнула густой темной массы из горшочка с готовым составом…

— Держи, дядюшка, — сказала я и протянула ему плошку, которую перед этим накрыла промасленной бумагой. — Подари жене и скажи, что сама госпожа Ринелия мажет этой мазью свой прекрасный нос, чтобы он стал еще красивее.

Стражник баночку не взял, а взгляд его потяжелел.

— Не думай лишнего, дядюшка, — мягко произнесла я. — Еще недавно я продавала такие по полтиннику за штуку. С красотки почтенного Велиарда я возьму другую цену, а вот тебе продам по старой.

Старый стражник хмыкнул и потянулся к куртке за кошельком.

— Ну если продаешь, то другое дело… Держи!

Монетка в пятьдесят телей отправилась в мой карман, а плошку с мазью Телрик поставил рядом с собой на пол.

Вчера я ходила к Ринелии, а наша третья встреча была назначена на завтра. Завтра все должно было проясниться.

— Посмотрим, станет ли моя старуха, прекрасной, как молоденькая певичка.

— Если станет, не показывай ее почтенному Велиарду.

Телрик захохотал, и я присоединилась к старому стражнику. У него был грохочущий заразительный смех.

— Шумно! — произнес кто-то.

Телрик замолчал, обернулся, а затем резко подскочил на ноги. Я тоже выпрямилась, увидев на пороге смутно знакомого мага. Покопавшись в памяти, я признала в нем одного из тех, кто приезжал в «Ласточку» с Кернелом. Уже начало казаться, что это было так давно.

— Приятное утро, целитель Сульнис! — бодро произнес стражник.

Фальшиво бодро.

— Утро, господин!

— О, я не собирался никому мешать. Просто кладовая давно пустовала, поэтому мне стало любопытно, почему внутри горит свет.