Мой марафон
Шрифт:
— Спасибо, да... почти.
Все пошли в кафе и хорошенько закусили. А потом снова бродили по городу, потому что послезавтра уже уезжать, а они ещё столько не видели.
И Миша, самоуверенный, заносчивый Миша, плёлся вместе со всеми, и вид у него был по-прежнему немного смущённый и совсем не такой самоуверенный, как обычно.
С прогулки ребята вернулись поздно, отдохнули немного, а потом собрались в комнате мальчиков, и Григорий Григорьич стал проводить викторину: «Кто лучше знает Архангельск». Победителям
— Пока что они мирно лежат у меня в чемодане,— сказал Григорий Григорьич,— но вскоре кто-нибудь получит альбом, кто-то карандаш «Великан», а кто-то даже авторучку!
И ребята стали отвечать: кто такой Павлин Виноградов и когда воздвигнут обелиск Севера, откуда произошло название «Соломбала» и когда был заложен Архангельск, какие флаги можно увидеть в Архангельском порту и какая народность живёт в городе Нарьян-Маре, Архангельской области...
Больше всех очков набрала Лена, а Миша был на третьем месте.
— Бронзовая медаль,— сказал Звягин.
— Сейчас начнём раздачу призов! — объявил Григорий Григорьич. Он вынул из кармана ключ, а кто-то из ребят выдвинул из-под кровати его чемодан.
Григорий Григорьич на всякий случай запирал чемодан, потому что в нём были коллективные деньги: на еду и на обратную дорогу, а также кое-какие документы.
Уже давно полагалось бы достать из чемодана призы, а Григорий Григорьич всё ещё копошился в нём, стоя спиной к ребятам. Потом он повернулся, но в руках у него не было ни авторучки, ни даже карандаша «Великан».
— У нас, кажется, пропали все деньги,— сказал он.— Они лежали в конверте... А конверта нет.
Ребята молчали. Они сперва не поняли, что произошло. Казалось, учитель шутит.
— Нет, правда? — раздался чей-то голос.
— К сожалению, да,— ответил Григорий Григорьич.— Сейчас я снова поищу...
Он перерыл весь чемодан, но безрезультатно, виновато поглядел на ребят и произнёс:
— Говоря откровенно, я просто растерян. Не знаю, что тут сказать и как быть... Чемодан был заперт, но... я всё обыскал...
— Из нас никто не мог взять! — сказала Таня.
— Неизвестно ещё.— Это Лена сказала.
Но все на неё закричали.
— Тише,— сказал учитель.— Я только прошу: если кто-то пошутил, пусть признается. Шутка не из умных, но мы ему простим.
— Эй, шутники, признавайтесь! — крикнул Звягин, хотел ещё добавить что-то и сразу замолчал. Будто о чём-то вспомнил.
Он и правда вспомнил.
— Ребята,— сказал он,— когда я вернулся... ну, за значками бегал... я вхожу, а он под кроватью лежит...
— Кто лежит?! — закричали все.
— Кто? Ворона. Мишка. Вернее, не лежит, а вылезает.
— Ну и что? — спросила Таня.— Может, он за тапочками лазил. Выдумаешь тоже! Как не стыдно?!
— Под кровать Григория Григорьича? — спросил Звягин. Наступила тишина.
— Это правда? — произнёс, наконец, Григорий Григорьич, обращаясь не к Мише, а к Звягину.— Ты понимаешь, какую ответственность на себя берёшь?
— Правда.
Но это ответил не Звягин, а Миша.
— Что я был под вашей кроватью — правда. Ребята зашумели:
— Что он там делал, пускай скажет?!
— Отвечай!
— Чего молчишь?!
Миша выглядел растерянным и беспомощным, на лице его были смятение и даже ужас. Да, ужас... Таким ребята никогда его не видели. Казалось, он вот-вот заплачет. Только Миша не заплакал. Он сказал:
— Я подкидывал монету, и она закатилась... А я искал.
— Точно! — закричал Звягин.— Он и мне тогда то же сказал. А сам красный был и глаза отворачивал. Я, конечно, не понял. Если б я знал...
— Я подкидывал монету...— повторил Миша более твёрдо.— А потом искал её.
— Ну и как — нашёл? — спросил насмешливый голос.
— Нашёл.
Снова ребята зашумели:
— Кинул копейку — нашёл рубль!
— Не рубль, а тридцать рублей!
— Как теперь домой поедем?..
— Спокойно, ребята! — сказал Григорий Григорьич.— Мы, конечно, не пропадём. Денег нам здесь дадут, и домой доберёмся. Это не страшно. Страшно другое... Неужели среди нас... Я, конечно, не хочу сейчас ни на кого говорить, и вы не должны, но...
Раздался крик.
«Странно как он кричит,— подумала Таня.— Как будто не умеет. Совсем голос другой. Какой-то сдавленный».
— Я не брал никаких денег! Понятно вам?! — кричал Миша. И уже более спокойно:
— Чемодан-то ведь заперт был. У Григория Григорьича... И замок целый. Верно?
— Подумаешь, трудно открыть при уменье! — Это Звягин сказал.— Да если...
Но Григорий Григорьич попросил его замолчать.
— Почему? — сказала Лена.— Откуда мы знаем... Может, он своим ключом открыл! У него тоже чемодан.
— Разве ключи подходят? — сказал Миша.
— Тебе видней! — кто-то крикнул.
— Возьмите у него ключи — проверим!
Миша сделал движение, словно хотел не давать свои ключи — они были привязаны к ручке чемодана,— но Звягин опередил его, схватил Мишин чемодан и грохнул на стул. Кто-то из ребят рванул ключи, верёвка была прочная, пришлось доставать перочинный нож и резать ее.
И вот ключи в руках у Звягина. С видом заправского следователя, производящего следственный эксперимент, он берёт чемодан учителя, ставит на стул рядом с Мишиным и просит Григория Григорьича запереть свой чемодан.