Мой (не)любимый дракон
Шрифт:
Меня окутало знакомым запахом, запахом морозной ночи и колючего снега. Но вместо того, чтобы сбросить мигом согревшую меня одежду и бежать от него без оглядки, я поплотнее завернулась в тёплый бархат, втайне, даже от самой себя, наслаждаясь частичкой Скальде.
— Вы без монахини.
— Опять нарушаю правила, — пошутила вяло.
Поймала ответную улыбку (что это с ним сегодня?) и услышала:
— Не страшно. Представляю, как она тебя уже достала, — ещё больше удивил меня Скальде.
— Такое сложно представить…
— Можно присоединиться?
— Вашему
— Если хотела побыть одна, уйду, — благородно-заботливое.
Хм, раздвоение личности или просто хорошее настроение?
Похлопала рукой по каменному сиденью скамейки.
— А вместе с вами «уйдёт» и куртка. И придётся мне возвращаться в замок, к Розенне. Или, беря пример с ари, подморозиться, — кивнула на грустную деву в разлетающемся под порывами несуществующего ветра платье и добавила: — Нетушки, оставайтесь. Я совсем не против компании. Заодно расскажете, как будет проходить завтрашнее испытание.
Места в беседке было хоть отбавляй. Здесь запросто могли вольготно расположиться несколько Герхильдов и несколько Фьярр на расстоянии вытянутой руки друг от друга. А может, и целой ноги. Но тальден почему-то посчитал, что составлять невесте компанию нужно в непосредственной к ней близости.
В очень непосредственной и такой опасно близкой.
Стоило нашим плечам и бёдрам соприкоснуться, как необходимость в куртке отпала сама собой. Я вдруг снова ощутила себя костром. Искры-мурашки забегали по коже, а дым влечения начал предательски туманить голову.
— С утра выступят эсселин Фройлин и виконтесса Дерьен. Днём — Ариэлла и Рианнон, — коротко набросал план на день грядущий Его Вельможность, не то серьёзно, не то шутливо закончив: — А эсселин Сольвер будет удивлять меня вечером.
Как же сложно порой читать его эмоции.
— Решили оставить эсселин Сольвер на десерт?
— На десерт тебя мне решила оставить придворная сваха. Это она составляла программу. Слышал, готовишь какой-то танец. — Ледяной повернул голову, задержав на мне взгляд лишь на долю секунды.
Но и этой доли оказалось достаточно, чтобы в груди учащённо забилось сердце, и новая волна пламени прокатилась по венам.
Может, эррол Хордис обманул и не снял привязку? Что-то опять начинает колбасить.
— Пытаюсь по мере возможностей, — потупилась скромно.
— Не терпится его увидеть.
Вот когда он так смотрит и при этом шепчет, обдавая своей хрипотцой, как колючим морозцем, я начинаю теряться. В своих ощущениях и тех желаниях, что этот мужчина во мне вызывает.
Мысленно прикрикнула на саму себя и набросила на плоть-предательницу невидимый ледяной аркан в попытке её, себя, охладить и обуздать.
— Не скажу, что мне не терпится его для вас станцевать.
Тальден оторвался от созерцания статуи и теперь смотрел мне прямо в глаза, бессовестно плавя воображаемый аркан.
Действительно что ли не понимает?
— Ты
— Для твоего же блага.
— Даже не вышел попрощаться!
Сложно сказать, чего мне сейчас хотелось больше: отвесить ему пощёчину или поцеловать. Наверное, и то, и другое. Сначала первое (с троекратным повтором), потом второе, и тоже не один раз. Слишком острым оказалось искушение. Притягивавшее меня к нему неконтролируемое влечение.
Скальде прошёлся по моему лицу внимательным взглядом, так, будто обводил его контуры своими пальцами. Твёрдыми и такими горячими… Прикосновения которых забыть было невозможно. Как будто дотрагивался до губ большим пальцем, властно их размыкая. Я почти это ощущала… Невольно облизнула предмет пристального драконьего внимания и почувствовала, как изнутри поднимается знакомый огненный шар, готовый в любой момент взорваться. А у Герхильда, тоже знакомо, темнеют глаза, и стальная радужка становится блестящим морионом.
— А это, Фьярра, было для моего блага. Иначе ты бы здесь так и осталась.
Неожиданное откровение окончательно лишило меня опоры, выбило из лёгких воздух. Я поёрзала на шероховатом камне, даже через бесконечные слои одежды ощущая жар наших тел.
Моё так точно пылало.
Казалось, вот сейчас он плюнет, плюнет на всё, и потянется ко мне за поцелуем. А мне не хватит сил оттолкнуть его, отстраниться. Забраться обратно в кокон своей обиды. Вместо этого буду забираться пальцами в тёмные пряди, лаская. Льнуть к нему и чувствовать, как горячие губы жадно подчиняют мои.
Возникшая перед глазами картина оказалась настолько яркой, что я почти ощутила вкус его поцелуя. Но Его Сдержанность, не успев до конца приспустить ледяное забрало, тут же нацепил его обратно и как ни в чём не бывало вернулся к созерцанию статуи.
С видом абсолютного пофигиста принялся таращиться на ари, а я сидела рядом и, вместо того чтобы замерзать, как того требовала погода в Хрустальном городе, продолжала сгорать в огне собственных чувств.
Какое-то время мы молчали. Я тщетно пыталась привести в порядок мысли и стереть из них провокационные картины. Беря пример со Скальде, тоже любовалась ледяной красавицей, постепенно успокаиваясь и начиная просто получать удовольствие от того, что он рядом.
Странно, но тишина не была неловкой. Было даже приятно сидеть вот так и молчать в его обществе.
— Но я ведь всё равно здесь осталась, — проронила спустя какое-то время. Какое — сложно сказать. С ним всегда так: секунды становятся часами и, наоборот, часы секундами, которые так и хочется повернуть вспять. Чтобы пережить эти мгновения снова. — Из-за ари. Интересно, почему они кричали…
Герхильд пожал плечами.
— Кто знает. Статуи объяснениями никогда не утруждались.
— Верю, что когда-нибудь проклятие будет разрушено. Вот было бы здорово, если бы ари при этом ожили, — подумала мечтательно.