Мой необычный друг
Шрифт:
Огненно-жёлтая бабочка покружила над головами великанов и улетела в пихтовую рощу.
– Зелёной вечности Мшистым холмам, – традиционное приветствие, хором произнесённое братьями, вернуло старого учителя из медитативного созерцания в действительность. Щуплый зеленокожий старик в белой рубахе улыбнулся и склонил лысую голову:
– Мягкого мха под ногами. Бурдюки на крыльце.
Серые великаны почтительно поклонились и затопали к глиняному дому – тшуру. Кряхтя, навесили друг на друга бурдюки и неспешно выкатились за зелёную ограду на улицу. Так
По вьющейся между валунов тропке они спускались к роднику, утопающему в зарослях бересклета. Набирали в бурдюки воду и возвращались обратно. Засмотревшись на цветы в ограде, Меши запнулся об острый камень, выброшенный на середину дорожки. Упал на колено, брызнула кровь. Бурдюки свалились с плеч, вода полилась на тропу. Идущий позади Кукамеши заскользил и тоже бухнулся. Бурдюки упали, хрюкнули, выпуская воду, и покатились, подпрыгивая.
За зелёной оградой в ярко-розовых соцветиях, отделявшей школу от тропинки, громко смеялись ракиники:
– Смотри, как два бурдюка Шиму плавают, а-ха-ха!
– Бурдюк – Меши, бурдюк – Кукамеши, – подхватил другой тонкий, но не менее ехидный голос.
Братья пытались встать, но короткие ноги скользили по мокрой дорожке, и они снова падали. Кукамеши на четвереньках подполз к Меши, подцепил брата за кожаную набедренную повязку и помог подняться. Потом выпрямился и сам, потирая ноющие от ушибов места. Постанывающий от боли Меши схватил камень, о который споткнулся, и бросил в хохочущий на разные голоса цветущий кустарник.
Раздались невнятные ругательства, хруст веток и топот убегающих ног.
Из школы вышел учитель, осмотрел испачканных братьев. Строго приказал Кукамеши собрать бурдюки и наполнить их заново. Покачал головой и взмахом руки позвал Меши за собой.
Тот шёл, пыхтя и морщась, приволакивал раненую ногу. На крыльце дома-тшура учитель вылил на голову Меши кадку с дождевой водой, обработал ногу пахучей мазью и оставил обсыхать на залитом солнцем валуне. Круглоухий великан обсох, боль стихла. Кукамеши в одиночку перетаскал все бурдюки и устало плюхнулся рядом с братом, прерывая тягостную тишину:
– Зачем камень кинул? Ты мог убить ракиника… Коротышки – хрупкие, сам знаешь. Чуть тронул – синяки, потому и боятся. Сами и дерутся, и в бочку друг друга макают, и мирятся, а ты виноват, что вытащил. Помнишь? – брат нахмурился. – Пожалел, заступился, а они… хихикали. И сейчас, верно, все туники в кустах разорвали, пока нас караулили.
– Я не нарочно, но ты слышал, как они смеялись? – круглоухий закрыл руками лицо.
Он снова бежал по полю к секретному месту в надежде, что бабочка сможет его утешить. Меши вертел головой в поисках красавицы. Зацепился ногой за торчащий корень и рухнул, уткнувшись в скрытый листвой ипомеи валун.
Перед носом дрожал зелёный лист. По нему ползла жёлтая листоедка с голубыми хитиновыми отростками. Серый великан замер.
– Красивая… как бабочка, – прошептал заворожённый медлительной красавицей Меши. Протянул руку и тут же отдернул, вспомнил о своей неуклюжести. Перевалился на спину, сел, поджав
Красотка-листоедка доползла до края листа и свесилась. Меши испугался: вдруг маленькая путешественница упадёт, а он не заметит её в траве и раздавит. Спина юного великана покрылась испариной. Он вскочил и подставил огромные руки под листья. Жёлтая шипастая листоедка шлёпнулась на правую ладонь, свернулась, растопырила жёсткую щетину. Ладонь кольнуло. Левой рукой Меши сорвал горсть листьев и аккуратно перевалил шипастую многоножку поверх зелени. Прикрывая одну руку другой, боясь уронить маленькое создание, Меши топал в сторону обиталища и шептал:
– Я тебя сберегу.
Руку жгло. Ладонь чесалась нещадно. Круглоухий останавливался, облизывал пересохшие губы, локтем смахивал пот со лба и шёл дальше. Лысая голова, нагретая солнцем, кружилась. Откуда-то раздалось фырканье лошадей, скрип колёс. Перед глазами плыло. Меши упал в траву, не разжимая ладоней. Последнее, что он услышал – тонкий пронзительный крик.
– Деда, там кто-то упал! – телега остановилась, девочка спрыгнула и побежала.
В высокой траве мелькала её светлая макушка, поодаль зелёные заросли пересекал широкоплечий серый гигант. Дед испугался и припустил следом:
– Ири, подожди!
Девочка остановилась. Прислушалась к шагам:
– Деда? – она завертела головой, растерялась.
Шаги и хруст раздавались с двух сторон. Одни, размеренные, глухие и тяжёлые – впереди и другие, торопливо-тихие – сзади. Ири обернулась и подпрыгнула, косы взметнулись, упали на плечи.
Дед догнал внучку, усадил на траву и прошептал:
– Смотри, – в двадцати шагах высилась спина великана. Огромные серые плечи раскачивались из стороны в сторону:
– Ме-ши-и-и, – трубно выл гигант, – Ме-ши-и-и…
Девочка нахмурилась:
– Пойдём. Там что-то случилось, слышишь, он плачет? – серьёзно глянула чёрными глазками и потянула за руку. Дед хмыкнул и двинулся следом.
– Зелёной вечности Мшистым холмам, – звонко выпалила Ири и уставилась на гиганта. Вернее, на двух гигантов. Второй неподвижно лежал в примятой траве.
Кукамеши повернул голову и тихо отозвался:
– Мягкого мха под ногами.
– Я Ири, а это мой дед Кась. Мы едем из Предгорных Куч к Учителю Боу на Зелёный праздник, – протараторила девочка. – А ты кто и почему он лежит?
– Я Кукамеши. И… я… не зна-а-а-ю, – простонал лопоухий Шиму. – Мой брат Меши, – гигант погладил по голове лежащего, – расстроился, что мог обидеть ракиника, и убежал. Я искал. А он… Он упал и не двигается, – по круглому лицу гиганта потекли слёзы.
– Упал и не двигается? – переспросил дед девочки. – Да… Тут нужна помощь.
– Вы п-поможете? – Кукамеши уставился на пришедших, часто моргая. Эти странные девочка и старик были выше ракиников, белокожие, в деревянной обуви. Девочка с длинными светлыми косичками в розовом расшитом сарафане и темноволосый старик в светлой рубахе и тёмных шароварах предлагали помощь. «Предгорные Кучи за Той Стороной Мшистых холмов – это северные люди», – вспомнил великан и замер, ожидая ответа.