Шрифт:
Часть I
С чудесным другом по звёздным дорогам, альтернативным реальностям и придуманным мирам
Тим Яланский
А поговорить, цыпа?!
– Разрешите доложить?!
– Докладывайте.
– Сэр, посторонний объект за бортом.
– Мы недалеко от места крушения, вахтенный. Мусора здесь много.
– Это
– Прекращайте мямлить, вахтенный. Что у вас?
– Я лучше покажу, сэр…
На экране выделился сектор космоса, увеличился, ещё раз и ещё…
Капитан корвета «Дважды необратимый» нахмурился. Он ненавидел всё непонятное и особенно – мистификации. Что за… шутки?! На фоне россыпи бесстрастных звёзд подсвеченный жёлтым шаром светила плыл обыкновенный человек, облачённый лишь в рабочий комбинезон. В открытом космосе. Да! Каштановые кудри колыхались, образуя нимб вокруг круглого улыбающегося лица с отросшей на подбородке щетиной. Словно заметив, что кто-то на него смотрит, человек улыбнулся, помахал рукой и жестом попросил открыть входной шлюз. В другой руке он сжимал предмет, похожий на большую игрушку.
«Меховая курица, что ли?» – подумал капитан корвета и включил запись видео.
Тринадцатью днями ранее
Терис не слышал взрыва – мир дрогнул, пол ударил по ногам, свет погас. Техник чертыхнулся, схлопнул клавиатуру и задвинул панель контроллера в стену вручную.
Что случилось?! Не может здоровенный, хоть и пустой, грузовой двухгигатонник, курсирующий между Арорусом и Сибелой, так дёргаться. Не должен!
Терис глянул на лифт, который не успел починить, и кинулся по коридору ко второй шахте. В ней напарник Френ проверяет магнитные катушки кабинки, но этот лифт работает! Единственный шанс спастись – подняться отсюда, из этих чёртовых техпомещений, в обитаемую часть грузовика.
Корабль опять взбрыкнул, пол выдернулся из-под ног, в темноте Терис ударился боком о стену коридора так, что сердце заколотилось. Вой сирены ударил по ушам – бабах-бах-бах! – серия взрывов снова сотрясла корабль, и техник остановился. Он понял: раз заложило уши, значит, обшивка повреждена и воздух утекает наружу. Терис натянул аварийный респиратор и кинулся дальше.
Гладкий пол щёлкал под подошвами, в ушах шумело.
Створы второго лифта оказались приоткрыты. Френ оставил их отключёнными. Терис протиснулся в щель и ударил по запорной кнопке. Мёртво. Он упёрся в створку руками, нащупал ногой стену и навалился. Створка нехотя, с тугим скрежетом, поползла, сокращая проём.
В тёмном углу лифта, куда не доставал дохлый свет аварийки, что-то шевельнулось.
– Френ?! – Терису почудился стон, но он, не отвлекаясь, толкал и толкал.
Корабль тряхнуло, что-то оглушительно заскрежетало, словно космическая Годзилла вырывала мегачелюстями куски металла.
Техник почти закрыл створу, как вдруг бесформенный комок влетел из коридора. Шмякнулся, застрял и заскрёбся. Терис вцепился пальцами в тушку – мягкую, как щётка полотёра, – и потянул. Не мог он оставить снаружи тварь неразумную – квазибарру из Навигационной.
Привод зашипел, с мягким чпоканьем дверца лифта захлопнулась.
Кабинка поползла вверх,
В другом углу лифта лежал и уже не дышал Френ – младший техник, с которым Терис сегодня на пару дежурил. От вибрации голова Френа перекатилась, и Терис не мог оторвать взгляда от открытых, блестящих в тусклом свете аварийного фонаря, мёртвых глаз – даже когда в стенку лифта ударило, выбив дыхание, а сознание размазалось цветными полосами и ухнуло в тонко воющую бездну.
Почему на лице песок?
Терис закашлялся, пошарил в пересохшем рту языком, руки ударились о вогнутую крышу металлической коробки. Несколько тычков – и внутрь кабинки сыпанула волна щебня, из-под отогнутого карбонового листа замерцал свет. Очень странный. Терис помедлил, то ли давая привыкнуть глазам, то ли пытаясь понять, что не так с этим светом, а потом, обдирая локти и цепляясь одеждой об измочаленные концы вырванных проводов, полез наружу. Прилетели…
В ладони и колени врезались колкие камешки, пахнущие чем-то забыто-острым, похожим на электричество. Терис выполз на четвереньках и лёг. Купол голубовато-серой бездны над головой вызывал тошноту. Техник зажмурился.
Тихое поскрипывание заставило вскинуться и распахнуть глаза.
Спасённая квазибарра, похожая на огромный зелено-синий помпон на высоких лапах, топталась шагах в двадцати и тыкалась клювом в камешки. Её перья колыхались. За птицей серый пологий спуск тянулся от обломка корабля к окутанной дымкой водной глади. Море или озеро? Склон усыпали мятые куски перекрученного металла и рваных кабелей. Остальной грузовик, скорее всего, остался кружить на орбите.
«Я на планете, – сказал себе техник. – На одной из тех, к которым привязан маршрут».
Это была особенность навигационных квазибарр: птицы безошибочно определяли курс в текучем межзвёздном пространстве, их маршруты оказывались безопаснее и оптимальнее, чем просчитанные компьютерами, но переходные узлы всегда оказывались у водно-кислородных планет. Терис не бывал на них: он планеты не любил и никогда не планировал там жить. Космос для него, как и для многих, – лишь странствующие корабли и Земля. Никто во Вселенной людей не ждал и не желал знать. За век межзвёздных перелётов человечество не нашло признаков чужого разума. Планет-то много, а соседей – аналитичных, абстрактных, разумных – никого…
Вода и кислород – это хорошо! Нужно выжить. Терис вернулся к полупогружённой в щебень громаде лифтового модуля и начал копать.
Пальцы заболели почти сразу – ссадины заставили бросить бесполезное занятие. Вырыть модуль руками нереально. Терис вздохнул и обошёл его по кругу. Там-сям на склоне валялись обломки обшивки, виднелись цветные пятна технологических жидкостей. Ниже, метрах в ста, в неярком свете неуютных небес, техник увидел лежащего человека.
– Эй! – заорал он. Квазибарра подняла клювастую голову и уставилась на техника круглыми малиновыми глазами. – Эй! – Терис кинулся к фигуре. Он оскальзывался и пыхтел, от щебня вздымались кучи пыли. Песок хрустел на зубах, и пару раз Терис упал, обдирая запястья. Он буквально катился по склону, надеясь, что выжил кто-то из экипажа.