Мой неверный муж

Лейк Оливия

— Мам, привет, — поцеловал меня в щеку. Марат приучил. Лиану он нацеловывал, а сын меня. — Папа просил передать, — и протянул мне сорванную в мамином саду розу.

— Иль, прячь! Бабушка увидит и голову нам оторвет!

Я не могла позвонить Марату, пока был в полете. К вечеру телефон стал доступен, но он не отвечал и в сети его не было. Странно, хоть бы скинул сообщение, что долетел! Я волновалась. Муж позвонил мне только следующим утром, когда всю его родню на уши подняла. Помятый и с шальным взглядом. Что же там было на мероприятии Давида?..

Глава 2

Марат

Вроде

и рейс ранний, а домой только к пяти вечера попал. Прямых перелетов нет, приходилось страдать, а зафрахтовать частный джет не успел — сорвался неожиданно, да и жирно одному. Полине с детьми нужно будет обязательно нормально все устроить, иначе наши бандиты всех сведут с ума.

— Приветствую, — ответил на звонок Давида, открывая дверь во двор. — Приехал-приехал. Вечером буду. У тебя в клубе? — уточнил на всякий случай.

Сам не знал, чего так резко собрался. Не могу тупо сидеть без дела: и не отдых, и не работа, плюс атмосфера тяжеловата. Полина загоняла себя и упиралась, словно если позволит себе расслабиться и немного отдохнуть, станет предательницей. Неделя ничего не решает в случае моего тестя, а нам нужно набраться сил, выдохнуть, перезагрузиться. Ладно, видимо, нам и друг от друга отдохнуть нужно.

Сейчас дела порешаю и прилечу огурчиком. Помимо моей постоянной адвокатской практики я занимался юридическими вопросами диаспоры. Давид просил быть сегодня на частном мероприятии — вероятно, будут полезные семье люди и что-то необходимо будет сразу зафиксировать юридически.

Я вошел домой: чистенько, убрано. Татьяна Михайловна даже в наше отсутствие содержала все в идеальном порядке. Домработница, няня, клининг — мы с женой оба работали и могли делегировать часть обязанностей. Хотя у меня мать ни дня в жизни не работала, но и у нее куча помощниц, но дом ведет идеально! Отец сейчас еще пуще о ней заботился, после того как взял вторую жену. У него были на то причины, и мама дала добро. Необычно, если честно, но судить не мне. Все взрослые люди.

Поднялся в спальню, разделся и под душ. Сейчас бы Польку сюда. Зараза, отказала мне вчера. Нет, нужно было сказать сразу, что улечу ненадолго. Не спрашивать разрешения, но и не втихую покупать билеты. Сегодня, правда, уехал под покровом раннего утра, будить не захотел. Вот если бы не проспал и спешно не собирался, так отлюбил бы, что забыла бы, как отказывать мужу в близости. Поля получше многих знала, что это путь в никуда. Она в том числе и сексуальной гормональной дисфункцией занималась в паре с психологом в своей Альма Матер. Понимала лучше многих, чем чреваты игры в «дам не дам». Ну это ладно, а вот фраза, что во мне ничего не удивляет, неприятно кольнула. Современным женщинам не хватало тонкости, хрупкости, даже глупости. Кичатся своими «яйцами». Мне тридцать девять, и да, я хотел удивлять женщину, давать новое, учить чему-то, восторгов и благодарностей жаждал. Нет, жена, конечно, принимала подарки с радостью, но и с благосклонностью. С бессловесным намеком, что и сама может. Полина любила в ответ дарить не менее дорогие презенты. По любви, конечно, но…

Я всегда знал, что не женюсь на девушке, которую выбрали бы родители. На кротких послушных не смотрел никогда. Я любил побеждать и завоевывать! Мне нравилось, что Полина не пустышка и не глупышка. Целеустремленная умная женщина. Но сейчас все чаще посещали мысли, что хотел бы видеть ее дома чаще, занятую бытом, детьми и мной. Без конференций, активных рабочих будней

и мужиков. У нее врачи — сплошные бравые ребята. Я ревнивый и никогда не был другим. Жена тоже никогда не станет иной. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы бросила клинику…

Спустился на кухню, порылся в морозилке и бросил в кастрюлю пельменей. Другой еды не было, перед отъездом жена подчистила холодильник, чтобы плесень не разводить. Ехать в клуб Давида только поздно вечером, поэтому я решил поспать. Полине не дозвонился, что-то вызов не проходил, написал сообщение и отрубился.

Я так сладко спал и совершенно с неохотой открыл глаза. Зевнул во весь рот и хотел забить на просьбу Давида, в особенности когда увидел, что уже двенадцатый час. Схватил мобильный — батарейка села. Черт. Быстро освежился и собрался. Настроения бухать нет, поэтому сел за руль.

Прихоть Черкессова, камерный закрытый клуб для своих, находился в коротком переулке в исторических Сокольниках. Неприметный вход, барный стул и охранник мрачной наружности у дверей. Сюда сложно попасть с улицы, только свои. Это место не для денег в прямом смысле, но вопросы здесь решались серьезные.

— Марат Адамович, — меня здесь знали и распахнули дверь тут же. По глазам ударил резкий мигающий свет из главного зала, небольшого, но эффектного. Сейчас клуб выглядел иначе, чем я привык: стены затянуты алым шелком, голые барышни в кружевных масках разносили выпивку. Мужики пили и хватали девушек за все выпуклости и округлости. Я опоздал, поэтому попал аккурат к началу развратного перфоманса. Еб твою мать! Кто-то, не стесняясь, тут же наяривал грудастую красотку.

— Дава, ты нахрена меня сюда вызвал?! — удивился, когда нашел двоюродного брата.

— Здесь много важных людей, — хохотнул, перебирая четки, но не выпуская пузатый бокал из пальцев.

— Мне на сморщенные жопы и писюны смотреть без надобности. Что у тебя за Содом и Гоморра?!

Давид давно женатый, отец троих детей, в самом расцвете сил, но он верность семье всегда разграничивал с верностью жене. Поэтому увидеть его с постоянной любовницей или парочкой шлюх — дело привычное. Все как одна блондинки со светлыми глазами, полные противоположности жене. Перед Лотой свои гулянки Давид не выставлял, но и не таился сильно. Всякое, конечно, бывало. Но такой порно-театр я видел впервые!

— Зря ты, брат, это очень важно, — и кивнул на стену. Разврат и компромат. Ясно-понятно. Он записывал еблю. Я и сам заметил пару чиновников и важных силовиков. Бизнес-мужики тоже были. Человек десять, а шлюх штук тридцать.

Сам Давид чинно и благородно пил коньяк и с хищным прищуром созерцал созданную им вакханалию.

— Если хочешь, выбери шлюшку, в моем кабинете нет камер. Я уже парочку опробовал. Владик классных поставляет, чистых и опытных. Любой каприз оплачен.

— Меня общественные давалки не интересуют, — ответил, скользя взглядом по сексуальным телам эскортниц. Но член дернулся в брюках. Разврат и пошлость всегда возбуждали, а я неделю на суходрочке.

— Как Полина? Как ее отец? — неожиданно поинтересовался Давид. Меня на мгновение кольнула совесть. Вряд ли ей бы понравилось, что я в таком месте. Я лично убил бы, узнай, что ходит по таким гадюшникам.

— Плохо. Она очень переживает.

— Ну, привет ей передавай. А для тебя у меня есть кое-что интересное. Помнишь, говорил про судью Миронова?

Да, был такой дядька. Один из так называемых честных и неподкупных судей. Такие есть в нашей системе, но мало. Несговорчивый упрямый моралист.