Мой палач. Реквием
Шрифт:
Слезы выступают на глаза, а сердце таранит грудь от этой близости. Ни до ни после Беса ни один мужчина меня не касался. Я как женщина себя давно похоронила, и теперь его прикосновение и близость дурманит мне мозг, заставляя просто захлебываться собственным ядом ненависти.
Пытаюсь укусить этого подонка, но он не дает мне и шанса. Сверлит только злым взглядом, вот-вот ударит или что…не пойму. Пусть бьет, пусть убивает, мне уже все равно…
— Пусти, пусти меня!
— Не ори, бешеная. — Пусти меня, сволочь!
Выворачиваюсь, пытаюсь выцарапать ему
Шиплю на него, пытаюсь снова драться и кажется, зверю это быстро надоедает.
— Сучка.
Еще миг, и Бес зачем-то прикладывает руку к моей шее, куда-то надавливает, после чего у меня перед глазами резко темнеет, ноги перестают держать, и я падаю прямо ему в руки. В руки своего палача.
***
Три года, 4 месяца назад
Мы живем вместе уже три дня, и каждый раз как по минному полю ходим. Осторожно, медленно, спокойно. Я так сильно сдерживаюсь перед Асей, даже уже без маски. Не хочу испугать, ранить, сделать больно.
Как одержимый становлюсь. Ася. Моя девочка. Шанс мне дала тогда, когда его уже быть не должно было.
Нет, она не простила, ничего не забыла, но просто позволила рядом быть. Девочка спасла меня, не дав уехать к Булату, хотя тогда я уже готов был сдохнуть. Лишь бы ее не тронули. Лишь бы ей не было снова больно.
Нежная, ласковая Ася заводит меня просто с полуоборота, тогда как я все время на стопе живу. Нельзя с ней больше жестко, жестоко нельзя, не то себе же руки отрублю. Не хочу больше видеть страха в ее глазах, а он есть…не такой, конечно, дикий, как тогда, когда узнала, что я притворялся, но все равно.
Эти первые дни мы притираемся, хотя от возбуждения мне уже крышу рвет знатно. Ее запах, как наркотик, и меня всего аж трясет с нею рядом, но я сдерживаюсь. Хочу облизать ее всю, войти в податливое тело и насладиться сполна, но стараюсь быть спокойным. Для нее. В первую ночь мотылек осторожничает, а я заталкиваю свою похоть куда подальше. Мы просто спим вместе без секса, но на вторую ночь уже не выдерживаем. Вижу, что Ася возбуждается, она блядь, как спичка в моих руках загорается, и я дурею.
Хочу ее уже, как псих конченый, как чертов наркоман дозу, и беру.
Осторожно, медленно, конечно желая большего, но нет. Все будет постепенно, нормально, спокойно для нее. Не так, как тогда трахал ее в подвале, как зверь, купаясь в ее слезах и боли. Только не так, никогда больше, никогда снова не сделаю ей больно, ох как же я ошибаюсь в этот момент.
Ася дрожит подо мной, как лист осиновый, но все равно подпускает. Трепетная, нежная девочка, она робко целует меня, осторожно гладит по спине, а внизу течет для меня, влажная, податливая, тугая.
Я словно пьянею без вина, мне аж в голову от этого секса с ней ударяет. Впервые настоящего, без злости, ненависти, масок, принуждения, и как же я жалею,
Ася чистая, как летний дождь, и теперь я буду замаливать свои грехи долго, надеюсь, что долго, пока страх ее этот проклятый не пройдет, хотя сомневаюсь конечно, что хоть когда-либо он полностью исчезнет, нет. Не после всего, что я творил с ней, конечно не после всего.
По венам аж до сердца достает это удовольствие и ласка, которую Ася мне дает. Знаю, она не простила, но все равно быть рядом позволила, позволила и прикасаться, целовать, обладать собой.
И я беру, не могу просто отказаться, посадив своего черного демона на цепь. Ради нее. Делаю все осторожно, замечая все равно страх на ее лице, пусть даже и окутанный легкой поволокой похоти, опасным блеском в ее глазах, раскрасневшимися щеками и губами. От возбуждения и моих поцелуев, которых мне мало! Все насытиться ею не могу. Впервые со мной такое, чтобы так…до одури просто хотел девчонку.
Ася принимает меня ласково, и член у меня просто каменным становится. Я вхожу в нее медленно, опираясь на руки до дрожи. Ее промежность сладкая раскрывается, соски твердеют, а живот аж дрожит от возбуждения.
Она хочет, вижу прекрасно, не меньше чем я, однако только я веду сегодня, и делаю все, чтобы ей понравилось.
Как только вхожу, мотылек вся каменная просто становится, сжимается дико, не дышит, вижу, что опасается повторения боли. Знаю, боится, и я целую ее снова и снова, даю понять, что не обижу, что не хочу снова делать больно, и тогда девочка расслабляется. Доверяет мне, но доверие это такое шаткое, что мы оба лишнее движение боимся сделать.
Черт возьми, ее тело как гармонь, как чертов инструмент музыкальный! Она реагирует на мою ласку и так, как мне нужно, снова становясь мокрой и податливой.
Ася неопытная, и кроме принуждения от меня без маски в сексе ничего не видела, поэтому сейчас я стараюсь показать ей иное: только с ней я ласков, хотя обычно я деру баб жестко, от чего те аж орут в голос, но только не с ней. С ней нельзя больше так, сам себе не разрешаю, никогда больше…и снова ошибаюсь.
Ася часто дышит, мурчит, шире раскрывает бедра, зарываясь в мои волосы тонкими пальцами, и для меня это просто как зеленый свет. Я вхожу в ее тело снова и снова, осторожно меняю позы, смотрю на реакцию, и она реагирует, еще как!
Девочка стонет подо мной, и мне аж крышу рвет от того, какая Ася кошка в постели. Сладкая и лакомая, нежная девочка, которую я хочу, как конченый психопат трахать до утра, но знаю, что не позволю.
Не так, буду на цепи себя держать, но не трахну ее жестко снова. Ведь она шанс мне дала. Один единственный, и проебать так просто его я уже имею права.
Я растираю ее клитор вместе с толчками, не даю увернутся, мучу ее, пока девочка не кончает, крупно содрогаясь подо мной и пряча глаза, стыдливо уткнувшись мне в грудь. Я же членом прямо чувствовал ее сокращения, и это блядь больше чем секс, это наше откровение. Дикое, запретное, трепетное.