Мой палач. Реквием
Шрифт:
Меня всю колотит. От ненависти к этому подонку. Смотрю на него. Он еще больше стал, чем был раньше. Суровее, крупнее, массивнее.
— Как тебя земля носит? Как ты не сдох до сих пор, подонок?!
Бес смотрит на меня свысока, оценивающе, и я вижу уже нет, не ненависть, презрение в его глазах. Впервые.
— Как грубо, где таких слов нахваталась девочка, в притоне с наркошами?
— Иди к черту! Провались ты пропадом, Бес!
Ору на этого демона, но Бес только усмехается. Зло. Опасно, презрительно смотря
— А ты опустилась, мотылек. Сколько хуев за эти годы тебя переебало?
Я не успеваю подумать, со всей силы замахиваюсь, и влепляю этому подонку хлесткую пощечину.
Сильно бью, наотмашь, до покалывания в пальцах, отдающего прямо в сердце.
Рука горит, а взгляд Беса мгновенно темнеет. Я ударила его по щеке, где у него шрам, и теперь он становится ярко красным. От его былой усмешки не остается и следа.
На лице сразу же оскал звериный появляется и наконец, я узнаю Беса. Того самого страшного палача, того же красивого демона без всяких масок.
Жестокого и конечно, ненавидимого мною, ненавидящего меня.
Вот он, мой палач, Убийца моей дочери, зверь, который держал меня на цепи, как последнюю суку!
***
***
— Подонок…Ненавижу! Ненавижу тебя!
Подношу руку, чтобы снова ударить его, но на этот раз Бес ее сразу же ловит, сжимая до боли. Сильно, наверняка, синяки останутся.
— Не провоцируй снова. Не надо.
Чеканит, и от тона его у меня мороз проходит расползается по коже. Бес не шутит. И я знаю отлично этот взгляд. Мы уже это проходили, вот только в прошлый раз у меня в руке ржавый гвоздь был, а сейчас нет ничего, кроме ненависти.
— Мне больше нечего боятся. Все самое страшное ты уже со мной сотворил!
Бросаюсь на него, разрываю рубашку, добираюсь до груди горячей, хочу сердце вырвать этому демону, но за секунду Бес руки мои ловит, и заводит их за спину, крепко фиксируя.
Больно, как же больно, и я даже пошевелится больше не могу, оказавшись в капкане его рук.
— Тихо, кобра. Успокойся, блядь, я сказал!
Орет на меня, тогда как я просто умираю от одного только прикосновения Тимура. Меня никто кроме него не касался, я как женщина вообще все это время не жила, но теперь даже думать об этом не смею. Иначе сама себе глотку перегрызу.
— Пусти, мне больно! Аай! Пусти!
Кричу, и Бес отпускает мою руку, от чего я едва не падаю.
Сердце ломает ребра. Мне тяжело дышать, волосы разметались и я, наверное, сейчас на ведьму больше похожа, чем на прежнюю Асю, но мне плевать. Плевать уже на это.
Не могу…Болит каждая клетка. Порошок. Мне нужен тот чертов порошок, чтобы успокоится, иначе я просто начну реветь, а реветь перед этим демоном я больше не стану.
— Верни мою сумку! Быстро!
Лицо Беса озаряет нечто похожее на звериный оскал, и он победоносно усмехается.
—
— За что ты так со мной? А с ней? Она ведь даже не жила! Как я могла тогда поверить тебе? Сволочь…какая же ты сволочь! Бес недовольно смотрит на меня, а мне трудно говорить из-за нахлынувших эмоций, а еще мне просто…плохо. Мне нужен порошок, чтобы успокоится, и тогда я снова не выдерживаю.
Набрасываюсь на него, но палач ловит меня, и в этот раз схватив за шею, с легкостью укладывает на кровать, навалившись сверху.
Его рука обжигает горло. Сильно, на грани боли, но ее все же нет. Бес фиксирует меня за секунду на кровати, иначе я бы давно выцарапала ему глаза.
Он смотрит так…с ненавистью, отвращением, будто убить меня хочет прямо сейчас, но почему-то отпускает ладонь, опираясь сильными руками по обе стороны от меня. Ему нравится это. Убивать меня медленно. Разрывая мое сердце на атомы.
— Не большая сволочь, чем ты.
Говорит зло, с презрением. Ко мне, конечно.
— В тебе нет сердца, Бес! Я ошиблась. Ты просто каменный. Без души, без жалости. Но я даже такого тебя любила, проклятый ты подонок!
Шепчу ему, но Бес лишь усмехается. Нет в нем ничего от человека. Жестокость одна. Страшная.
Руки мужчины напрягаются, и я затихаю под ним, чувствуя жар и давление его огромного тела, которым Бес меня вжимает в одеяло. Я все еще боюсь его, но боль моя настолько сильна, что в стократ перевешивает мой страх перед чудовищем.
— Любила? Ха, как ты меня любила, тварь? Когда дом мой поджигала, когда диск с последним воспоминанием о семье в щепки превратила или когда свалила от меня ко всем чертям?!
Рычит на меня, а я даже пошевелится не могу. Бес сел на меня сверху, но опирается на руки и бедра, иначе бы давно меня раздавил.
Я же едва ли дышу под ним. Он сильнее, я даже пошевелится больше не могу, не могу
и оттолкнуть этого дьявола, сбросить его с себя.
Слезы душат, но я не плачу. Не могу просто. Я больше года не плакала. Не была способна. Из-за своей маски стервы я даже реветь уже не могла.
Драться больше нет смысла. Это демон намного сильнее, и я ошибалась, когда думала, что сумею так просто его убить.
— Да. Даже тогда любила!
— Не ври, сука, не смей мне больше лгать!
Слезая с меня, чеканит Бес. Его кулаки сжимаются, а я лишь дальше отползаю на кровати.
— Я не вру. Это ты врешь! Зачем ты меня притащил сюда, почему не убил или тебе так интереснее?!
Монстр молчит, я и вижу только, как напрягаются его широкие плечи.
— Зачем я тебе, что, на цепь меня снова посадишь?
— Надо будет — посажу, наркоманка конченная.
Смотря прямо на меня, отвечает Бес, а после выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.
Я же падаю на пол, рыча от злости и боли.