Мой папа самый лучший
Шрифт:
Черт.
Задумчиво делаю глоток чая.
— А как давно Григорий учиться в Англии? — спрашиваю я.
— Пару лет.
— Что за спорт привлек его внимание?
— Плавание.
Слегка качаю головой.
— Здорово. Ванда, а почему вы отправили сына учиться за границу? — чуть прищуриваюсь, ожидая ответа.
Хозяйка заведения упирается ладонью о холодный край плиты и, удобно подбоченившись, поясняет:
— Веришь, Лиза, или нет, но я никогда не думала, что все сложится
Из нее вырывается тихий смешок.
— Но когда за Гришей порой мы вдруг стали замечать острое поведение. Все это было моментами. Вспышками. Возраст переходный и прочие. Роберт и Мирон были вынуждены с ним поговорить. И я сама сильно удивилось, насколько скоро это помогло.
В глазах женщины мелькают непрошенные воспоминания тех дней и последующее за ними облегчение.
— Ванда, я понимаю, что Мирон близкий друг вашей семьи, — я стараюсь подбирать слова, — но он вам помог с ребенком…
Вопросительно пожимаю плечами.
Женщина делает глубокий вдох.
— В этом нет ничего удивительного. Мирон крестный отец Гриши, — с ласковой улыбкой вносит ясность она.
Немного погодя мы с Вандой сменили тему, однако всю дорогу я думала о Мироне. Все-таки меня не на шутку тревожит вопрос: почему он так навязывает Авроре учебу за границей?
Позавтракав, я поблагодарила хлебосольную хозяйку и замечательного верного друга Потемкина в одном лице. Таких людей видно сразу и за версту. Вокруг них даже аура иная. Солнечная. Со светлячками и радужными бабочками вокруг.
Ванда провожает меня, прежде взяв слово, что я в скором времени приеду в гости.
Сажусь в машину и говорю водителю свой адрес. Слава Богу, он привозит меня именно ко мне.
Оказавшись в квартире, я чувствую, что дома меня будто не было как минимум неделю, а не всего одну ночь.
Ставлю телефон на зарядку и иду в ванную чистить зубы, попутно вспоминая, какие задачи у меня нарезаны на этот день.
Отвезти малышку на тренировку. После визит к Дарье Филипповне. Но перед этим мне нужно позвонить на работу, узнать, к чему готовиться завтра.
А Мирон?
Сама себе робко задаю вопрос.
Тоскливо вздыхаю.
Он позвонит. Позвонит сам.
Звоню на работу. Лида вводит меня в курс дела. Прошу коллегу отправить на е-мейл бумаги для ознакомления. Провожу несколько часов в работе. Это мне здорово помогает и отвлекает. Как будто загружена одна часть мозга, забыв про вторую. Где хранятся эмоции и чувства. Где Мирон и малышка Аврора. Где вопросы и ни одного нормального ответа.
Устало потягиваюсь и смотрю на часы. Еще пару часиков и надо будет ехать за Авророй.
Время обеда миновало, а я варю себе только
Наскоро вытерев руки салфеткой, мчусь в другую часть квартиры.
На экране высвечивается «Мирон». Следует секунда раздумий — и я принимаю звонок.
— Да.
— Привет, крошка! — в динамике раздается самоуверенный и не сомневающийся голос Потемкина.
Почему его голос так легко сносит все барьеры? Размывая даже пресловутые границы вежливости и этикета.
«Крошка»? Ну-ну Мирон!
— Привет, пупсик! — слышу, как мой собеседник удивленно и резко втягивает в легкие воздух. — Крошка на тебя немного зла. Ведь твои шаловливые ручки расстегнули все пуговицы на моей пижаме. И спрашивается, что они вытворяли потом?
Едва вымолвила последнее слово, как ощутила себя той самой в халате и в бигудях исправно выносящей мозг супругу. Противоречивые чувства захлестнули меня.
— Извини за наезд. Но больше так не делай.
О господи! Опять!
— В общем, — прикрываю глаза и закусываю губу, — извини!
Подношу ладонь ко лбу и растираю.
— Да ладно, крошка! Расслабься! — Мирон сегодня неумолим.
Почему-то расслабиться с этим мужчиной у меня получается меньше всего.
— Я не думал, что этот звонок будет посвящен твой груди. Но раз уж ты заговорила, то… она у тебя прелестна.
Зараза! Мирон!
— Давай закроем эту тему. Как будто бы не было никаких расстегнутых пуговиц.
Вот что ты, Елистратова, сама делаешь?
— О?кей, детка!
— Зачем ты позвонил? — возвращаюсь я к делу. — Что-то случилось?
— А если у меня проблемы, ты приедешь и спасешь меня, Лизонька? — шутит он.
Просто неисправим! Закатываю глаза.
— Ближе к делу, — отзываюсь я.
— Утром не потеряла меня?
— Не потеряла. Все хорошо. Ванда очень милая. И спасибо за машину. Мирон.
— На здоровье. Не было времени отвезти тебя обратно.
— Я поняла.
— Ты сейчас никуда не собираешься? — вопрос мужчины звучит вполне себе прагматично.
— А что?
Из трубки доносится тактичное покашливание.
— Есть планы на вечер?
Прикусываю щеку, размышляя сказать правду или…
— Вечер занят. Прости, — не хочу ему врать.
Совсем недавно я решила принимать правду такой, какой она есть. Иначе остаток жизни я неминуемо проведу в воздушных замках.
Но чувство сожаления нещадно колет иголкой, и я опрометчиво выдаю все подробности.
— Мне нужно отвезти Аврору на тренировку. Потом заехать в гости к твоей маме… На чай.