Мой папа самый лучший
Шрифт:
— Ясно, — без энтузиазма роняет Потемкин.
— Мирон, я…
— У меня звонок по второй линии. Я перезвоню, — дежурно сообщает он, и вслед за этим в трубке вторят гудки.
Это все?
Опешив и раскрыв рот, стою с телефоном в руке.
Ладно.
Пожимаю плечами и возвращаюсь к своим делам.
В назначенное время я заезжаю за Авророй и отвожу ее на тренировку.
У меня самой тренировки нет, поэтому я предупреждаю ребенка, что на время ее занятия отъеду ненадолго
Выхожу из комплекса очень занятой и деловой дамой. На глазах солнцезащитные очки. Время ближе к вечеру, но летнее солнце беспощадно светит. Подмышкой зажата сумочка. В одной руке держу стаканчик кофе на вынос и связку ключей. В другой — телефон, уткнувшись в который я сосредоточенно печатаю сообщение коллеге по работе.
Я прекрасно знаю, что могу себе позволить идти вот так вот, поскольку вокруг меня много свободного пространства и я никому не мешаю. Но почему-то через несколько мгновений я врезаюсь в чье-то плечо.
— Ой, простите! — лепечу я.
От столкновения мои ключи летят вниз и веером приземляются на гладкий асфальт. Рефлекторно тороплюсь их поднять. Однако, присев на корточки, внезапно осознаю, что даже не взглянула на того, с кем столкнулась.
Вскидываю взгляд.
— Мирон! — ахаю я и тут же избавляюсь от очков.
Красавчик стоит передо мной в строгом сером костюме и, засунув одну руку в карман брюк, неотрывно смотрит на меня. Выглядит он великолепно. Если не знать наверняка, то по нему так и не скажешь, как он проводил вчера досуг.
Пару мгновений он испытывает меня пристальным взглядом и молчанием. Затем моргает и улыбается. В его глазах тут же появляется тепло, а улыбка дает повод выдохнуть.
— Пупсик, — поправляет он.
— Ты обещал надо мной не издеваться, — подхватив ключи, я выпрямляюсь. — Что ты здесь делаешь? Аврора не разговаривает с тобой. Хочешь, чтобы она расстроилась, увидев тебя? Не проще ли действовать через Дарью Филипповну? Позвони и скажи, что ты передумал по поводу Англии и все сразу утрясется.
Замечаю, как между бровей Потемкина пролегла морщинка.
— Я за этим и здесь. Хочу, чтобы ты кое-что передала моей матери, — серьезным, но доброжелательным тоном объясняет он.
— А почему ты сам этого не сделаешь? Не позвонишь? Не объяснишься? — отстаиваю я чужие права.
— Она еще не отошла от нашей ссоры. Побудь дипломатом, Лиза, и сделай доброе дело. Идем к машине, — он разворачивается и застывает вполоборота, ожидая моей реакции. — Документы в салоне.
Что ж, почему бы и нет?
Мне не трудно. Побуду миротворцем.
Убираю телефон и ключи в карман спортивной кофты,
— И все равно я не понимаю, какая кошка между вами пробежала? — рассуждаю я по дороге. — Дарья Филипповна ничего толком так и не рассказала.
— Она и не расскажет, — тяжелый вздох мужчины удивил меня.
Мы подходим к блестящей черной иномарке. Это не тот автомобиль, на котором мы ездили в ресторан. Модель более утонченная. С низкой посадкой. Больше подходит для деловых поездок в черте города.
За рулем водитель.
Это хорошо.
Потому что, несмотря на то, что Мирон выглядит свежим и бодрым, но он вряд ли толком выспался.
Остановившись перед машиной, он галантно распахивает дверцу и отводит взгляд в сторону.
— Садись. Мне надо тебя проинструктировать и все объяснить. Пять минут на меня не жалко? — вопрошает он, щурясь от лучей предзакатного солнца.
Без каких-либо сомнений и колебаний я устраиваюсь в салоне. Потемкин садится рядом и тихо хлопает дверцей.
Открываю рот, чтобы задать вопрос о том, что он там мне хотел сказать, как понимаю, что машина начинает двигаться.
— Что происходит? — хлопая глазами и теряя голос от нахлынувшего волнения, я обращаюсь к Мирону.
— Успокойся, Лиза. Все хорошо, — заботливо уверяет он.
— Хорошо? — возмущение мое нарастает. — Мирон, немедленно останови машину! — требую я. — Что за выходки??? Там же Аврора!
Пока автомобиль плавно выезжает с парковки, есть шанс вразумить мужчину, если я открою дверцу.
Дергаю ручку — тщетно! Заблокировано.
Резко поворачиваю голову, устремляя на мужчину взгляд полного негодования.
— Это что такое, Мирон? Тебе уже на собственную дочь плевать?
— Выбирай выражения, крошка, — с нажимом, но по-прежнему вежливо просит Потемкин. — За дочкой присмотрят мои люди. Вовремя заберут с тренировки и отвезут к ее милой бабушке, — неохотно поясняет он.
Я оставила дверцу в покое и резко развернулась к нему.
— У меня там машина, Мирон! — уже тише, но с досадой восклицаю я.
— С ней тоже ничего не случиться, — невозмутимо выдает он.
— Ну и для чего все это? — всплеснув руками и обессиленно откинувшись на спинку сиденья, вопрошаю я.
Качаю головой и растерянно вожу перед собой глазами, когда слышу:
— Позапрошлой ночью, Лиза, ты мне написала, что хотела меня обмануть. Не хочешь прояснить, в чем именно?
Я каменею от этого вопроса.
Все было в мою пользу, я сейчас — бах! — перевертыш — другая сторона монеты и первая скрипка.
Не помню, я дышала в последние несколько секунд?