Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Чёрные волосы, заплетённые в тугую косу, узкий лоб, неодобрительно собравшийся в морщинки, рыжие уши, чуть прижатые спереди широкой красной лентой, которая удерживала чёлку, плотно сжатые губы и полные ненависти тёмно-зелёные глаза — вот что увидела я, открыв дверь. Малисана была, как всегда, безупречно ухоженна и раздражающе агрессивна.
— Привет, — сказала я ей, не спеша отодвигаться из дверного проёма и вынуждая нежеланную гостью застрять на пороге. — Как дела?
— Дела… — драматично протянула ученица Слышащей, чуть приподнимая подбородок вверх, чтобы
Я в самом деле совершенно не понимала, к чему всё это, а потому не сразу нашлась с ответом и ограничилась тем, что очень многозначительно развела руками.
— Не держи дверь открытой! — крикнула из глубины дома Кора. — Дует!
Я оглянулась назад, потом ещё раз оценивающе осмотрела явно нарывающуюся на неприятности гостью и вышла к ней на улицу. Дверь с лёгким хлопком закрылась у меня за спиной, и я немедленно прокляла себя за глупый поступок: я не додумалась захватить верхнюю одежду. Я даже не была уверена, что у меня она есть.
— Что ты хотела? — поторопила я крайне возмущённую моими действиями Малисану.
Тонкие губы ученицы Слышащей искривились в полной презрения улыбке.
— Ты можешь дерзить мне сколько угодно, — начала она, явно намереваясь тянуть время и морозить меня как можно дольше, но дверь за моей спиной неожиданно приоткрылась, выпуская закутанную в тёплый плащ Рию.
Шиикара сунула мне в руки новенькую зимнюю куртку, украшенную мехом и снаряжённую многочисленными карманами. Когда и как Кора умудрилась её добыть, для меня было загадкой, но я с благодарностью приняла дар и поспешила натянуть его на себя. Сразу стало тепло. Малисана резко погрустнела.
— Так что ты хотела? — повторила я вопрос, не скрывая злорадства.
— Я хотела поговорить с тобой о том, как ты относишься к своим настоящим друзьям.
В голосе ученицы Слышащей ощутимо поубавилось уверенности: похоже, присутствие Рии сбивало её с толку.
— Я ужасно к тебе отношусь, да? — спросила я шиикару.
Та с готовностью кивнула.
— А ещё ты мрачная и никогда не смеёшься.
Я засмеялась и толкнула подругу в бок.
— Кто бы говорил, безбожница!
— И в самом деле!
— Я, между прочим, серьёзно! — теперь Малисана звучала почти жалобно. — Ты должна обойти всех, поздороваться и извиниться…
Я устало вздохнула.
— Я всё-таки отвратительный друг, надо внести это в список.
— Это входит в пункт о том, что ты не ценишь того, что имеешь, — возразила шиикара.
— Точно, спасибо.
— Обращайся!
И тут Малисана вскипела. Идеальное выражение укоризны на аккуратном лице сменилось вчерашней яростью.
— Хорошо, давай начистоту. Я никогда не прощу тебе, что из-за тебя она ушла живой. Ты отпустила её, ты сделала её неуязвимой, ты продолжаешь водить Криса за нос и притворяться, что тебе дороги те же люди, что мне и ему, но ты отпустила Фаину, а она разрушила столько жизней!
Её слова задели меня сильнее, чем я ожидала. От былого спокойствия не осталось и следа, я подобралась и, даже не пытаясь удерживать хлещущий по ногам хвост, гневно уточнила:
—
— Это не важно, — с горечью в голосе отрезала Малисана. — Если бы не ты, всё было бы иначе. Она не стала бы демоном во плоти, которого не смог достать даже Крис, и он убил бы её. Может, ты и не виновата в том, что не убила её, но ты определённо виновата в том, что она жива. И если в тебе осталась хоть капля совести, ты обойдёшь всех, кого ты имеешь наглости называть друзьями, и на коленях будешь просить у них прощения.
Я молчала, захлёбываясь в возражениях, а ученица Слышащей резко развернулась, закинув на плечо длинную косу, и быстрой походкой ушла прочь, скрывшись за поворотом. Мы с Рией долго смотрели ей вслед, не говоря ни слова, пока шиикара не прервала тишину, глубокомысленно заметив:
— Тебе объявили войну.
— Похоже на то, — отозвалась я и, немного подумав, добавила: — Она изменилась.
Раньше Малисана не была такой. Раньше она лишь украдкой рычала и скалила зубы, порываясь укусить, готовая в любой момент отойти назад. Сейчас же ученица Слышащей напала открыто, отступила, но дала понять, что это не конец. Это было только начало.
— Ты тоже.
— А?
Я удивлённо повернулась к подруге, а та, задумчиво осмотрев меня, пояснила:
— Ты тоже изменилась с тех пор, как мы встретились. А с ней ты рассталась ещё раньше, ведь так?
— Так.
— Разве это не здорово?
— В смысле?
Сияя широкой озорной улыбкой, Рия принялась излагать мне план действий:
— Вы обе изменились, но ещё не в полной мере это поняли. Она будет на тебя нападать, её положение в клане выше, и она будет этим пользоваться. Если ты начнёшь отступать, она тебя задавит и сделает это так, что со стороны будет казаться, что правда на её стороне. Но ты же не начнёшь отступать, так? Она не знает, на что ты способна, и сейчас самое удобное время для того, чтобы тебе раздавить её.
Я вздохнула и отвела взгляд. Ругаться с Малисаной, когда где-то там по моей вине бегает ставшая настоящим монстром Фаина? Завязать в ссорах вместо того, чтобы привыкать к новой жизни клана и искать в ней своё место?
— Я не знаю. В самом деле надо повидать ребят, а там, может, она успокоится.
— Не успокоится, — доверительно шепнула мне Рия, явно стараясь скрыть разочарование. — Я таких видела, много.
— И всё-таки подождём до нашей следующей встречи, ладно?
Шиикара согласилась без восторга. Идея войны её привлекала, и всё-таки эти чужие ей люди были важны для меня.
Ещё немного потоптавшись на крыльце, мы решили, что неплохо было бы обойти город, разведать, где тут что, прикупить что-нибудь полезное и заодно поискать моих товарищей. Рия, которой досталась моя же слегка перешитая одежда, бывшая шиикаре откровенно великовата, бодро ковыляла за мной в слишком больших сапогах, то и дело радостно спрашивая:
— Ты знаешь, где мы сейчас?
— Понятия не имею! — не менее радостно отвечала я ей.
В дневном свете город стал казаться куда более одинаковым, чем вчера ночью, освещённый лишь льющимся из окон светом. Мы заблудились на третьем же повороте, свернув с Торговой улицы непонятно куда.