Мой сосед – девчонка

Лиза Ред

На обеде стало понятно, что злорадное предсказание не сбылось. Первогодка выглядел сносно – для того, кто полдня бегал вокруг поля, бросал мячи и отбивал машинные подачи, – и снова встал со своего места с недоеденной порцией. Правда, на этот раз его тарелки были пусты на треть.

И снова Исори не удержался от совета съесть всё. И снова первогодка его проигнорировал.

К ужину за их противостоянием наблюдали все. Первогодка – Хару подсказал, что его зовут Сато, – съел четверть чашки риса, половину овощного салата и пару кусочков курицы караагэ, выпил стакан

сока и уже поднялся, чтобы убрать поднос, как на его пути вырос Исори.

– Сядь и ешь, – приказал он, опуская огромную ладонь на плечо Сато.

– Я наелся, – тихо отозвался тот.

Первогодка стоял, не поднимая глаз от стола, и нервно жевал нижнюю губу. Его соседи поспешили отсесть, чтобы не попасть под горячую руку сэмпая, и вскоре вокруг этих двоих образовалась зона отчуждения.

– Я сказал: сядь и ешь, – повысил голос Исори.

Хару наклонился к уху Шина:

– Может, вмешаемся? Не дело это – кошмарить новичков в первый же день.

– Давай не торопиться. Не хочу связываться с этим придурком, да и пока ничего опасного не происходит.

Не успел он договорить, как Сато вывернулся из-под руки Исори и, пока тот пытался восстановить равновесие (Шин невольно задался вопросом, с какой же силой он давил на плечо первогодки, раз едва не упал), обошёл стол с другого конца.

– Спасибо за еду, – проскрипел первогодка, оставляя поднос на специальном столе.

Его голос разнёсся по погрузившейся в тишину столовой, а затем раздался рёв Исори:

– А ну стой, малявка! Как ты смеешь проявлять неуважение к сэмпаю? Ты должен доесть свою порцию, иначе…

– Иначе что? – опередил рвущийся у Шина вопрос Китадзава.

От тона капитана команды воздух словно стал холоднее. Исори мигом сдулся, попятился, но наткнулся на стол и замер.

– Я… ничего такого… просто беспокоился о первогодке… простите… – залебезил он, бегая глазами по лицам товарищей и избегая смотреть на Китадзаву.

Никто не верил этим оправданиям, но и встревать в конфликт не желал. Капитан продолжал сверлить Исори взглядом, и Шин даже посочувствовал бедняге – пристальное внимание сэмпая не сулило ничего хорошего. Особенно когда ты всего лишь игрок второго состава и отчаянно жаждешь попасть в первый.

– Тогда сядь на место и не приставай к новичкам, – наконец произнёс Китадзава, и Исори поспешно кинулся к своему стулу. – А ты, – капитан повернулся к Сато, – не игнорируй старших. Исори прав – ты должен съедать всю порцию, чтобы выдержать нагрузки.

Первогодка впервые на памяти Шина поднял глаза и посмотрел в лицо собеседника.

– Я не могу есть больше. Если попытаюсь доесть, меня вырвет.

Через это проходили многие новички, особенно когда до этого играли в любительских командах ради удовольствия, а не на результат. Непривычный к большому объёму пищи организм поначалу сопротивлялся, а высокие нагрузки усугубляли это состояние, что приводило к тошноте и даже рвоте. Требовалось время, чтобы перестроиться, но мало кто осознавал, что иногда лучше съесть меньше, чем потом блевать полночи и мучиться от несварения.

– Если ты

знаешь свой предел, проси поваров накладывать тебе порцию поменьше, – посоветовал Китадзава, и Шину показалось, что его тон смягчился. – Ни к чему переводить еду.

– Хорошо, я понял. Спасибо за заботу.

Сато опять опустил глаза и, поклонившись, вышел.

– Спорим, Исори так просто не отстанет от новичка? – ухмыльнулся Сасаки, когда висевшая в столовой тишина наконец-то начала наполняться стуком палочек о тарелки, разговорами и шуточками.

Все обсуждали разыгравшуюся на их глазах сцену, посмеивались над опозорившимся Исори и гадали, чем обернётся для Сато его дерзость. Стол, за которым сидел Шин, не стал исключением.

– Он его теперь со свету сживёт, – озабоченно сказал Хару.

– Главное, чтобы их не поселили в одну комнату. Вот тогда первогодке точно конец, – заметил Шин, отставляя пустую тарелку.

Не то чтобы его беспокоила судьба первогодки – он не особо переживал о тех, с кем его ничего не связывало и кто был бесполезен на поле. Если этот сопляк сбежит, команда ничего не потеряет. Но поведение Исори могло стать проблемой: одни по его примеру будут отыгрываться на первогодке за собственные неудачи и поднимать самооценку за его счёт, а другие проникнутся жалостью к несчастной жертве и встанут на защиту. И в худшем случае всё закончится расколом среди игроков. В средней школе Шин уже был свидетелем подобной ситуации и не хотел повторения.

Хару, нахмурившись, выскользнул из-за стола и отошёл к Коне-чану. Пару минут они шушукались, озабоченно поглядывая на Исори, а затем друг вернулся и с облегчением сообщил:

– Всё в порядке, Сато в другой комнате, можно не переживать.

Шин и не переживал по этому поводу, но делиться мыслями на этот счёт не стал, как и спрашивать, кому же так не повезло с соседом.

А стоило. Потому что тогда у него хотя бы было время подготовиться к тому, что в комнате он нос к носу столкнётся с Сато.

– Ты?! – выдохнул Шин, разрываясь между изумлением и раздражением.

Первогодка, зыркнув исподлобья, отступил, пропуская сэмпая внутрь. За это время Сато успел разложить вещи и заправить кровать – он выбрал место на втором ярусе, прямо над Шином, что вызвало у того новый приступ раздражения, ведь рядом была свободная одноярусная койка. В комнате витал едва уловимый сладковатый запах, не то ваниль, не то карамель. Пожалуй, лучше так, чем вонь грязных носков, напомнил себе Шин, но всё равно поморщился.

Первогодка обогнул застывшего на пороге сэмпая и выскользнул из комнаты. Через несколько минут вернулся – Шин всё так же стоял у входа и пытался свыкнуться с появлением соседа – и, прикрыв за собой дверь, забрался на свою кровать.

– Слезай, – отчеканил Шин, отмирая.

Первогодка вопросительно изогнул бровь. Дерзкий, наглый, невоспитанный, бесцеремонный бездарь! Лучше бы его поселили к Исори и заперли на ночь без возможности сбежать!

Шин понял, что ему достался худший сосед из возможных, но постарался сдержать рвущееся наружу раздражение: