Мой сосед – девчонка
Шрифт:
Зато Нобу наконец-то захотела есть. Не через силу, запихивая в себя пару ложек, чтобы не грохнуться в обморок в неподходящий момент, а по-настоящему, с удовольствием от самого процесса. Организм внезапно вспомнил, что он молодой, растущий, нуждающийся в топливе, и теперь Нобу шла в столовую с предвкушением, а не как на каторгу. И пусть еда, рекомендованная мальчишкам-спортсменам, не совсем ей подходила, она не крутила носом, а старалась есть всё, что давали. Правда, на полноценную порцию из трёх чашек риса её желудок всё ещё был не согласен. Но повара с пониманием отнеслись к тощему первогодке и накладывали поменьше, чем остальным, поэтому к Нобу больше никто не цеплялся
А вот к чему она оказалась не готова, так это к вниманию других девочек. Бейсболисты были в школе настоящими звёздами, поэтому почти у каждого игрока вскоре собрался свой маленький (или не очень) фан-клуб. Нобу была уверена, что на неё, первогодку-неумеху, никто и не взглянет, но нет. На прошлой неделе на перемене подошли две её одноклассницы и, отчаянно краснея, угостили её сладкой булочкой. И не будь Нобу сама девчонкой, ни за что бы не разглядела в этом жесте молчаливое признание. А так она, конечно, сдержанно улыбнулась и поблагодарила фанаток, которые, радостно пискнув, протараторили что-то вроде «Мы за тебя болеем, Сато-кун!», но никак не могла отделаться от мерзкого привкуса лжи. Они ведь думали, что поддерживают робкого, замкнутого мальчишку из глубинки, подталкивают его к спортивным успехам и, возможно, в перспективе даже могут рассчитывать на вполне конкретную благодарность. А Нобу лгала, притворяясь тем, кем не была и никогда не станет.
И если («когда», – устало поправляла себя она) дело передадут в суд, Сато Нобу исчезнет. Растворится, словно никогда не было такого мальчика. А вот вернётся ли та, кем Нобу была раньше, до сих пор оставалось неясным. Надежда снова стать собой с каждым днём угасала, и казалось, что после суда исчезнет не Сато Нобу, выдуманный полицейскими бейсболист, а она. Потому что у неё больше не будет причин продолжать существование. Её прежняя жизнь разрушена, её настоящее имя вызывает у людей дрожь ужаса, а сама она живёт только ради одной цели: посадить того, кто лишил её всего. А что будет потом, она не знала. Точнее, не могла отделаться от навязчивой мысли, что ничего. Дальше ничего не будет. И её самой не будет.
Автобус мягко качнулся и остановился, вырывая Нобу из тревожной полудрёмы. Вокруг тут же поднялся гвалт: товарищи по команде, радостно переговариваясь, вставали из кресел, разминали затёкшие ноги и, толкаясь и перешучиваясь, выходили из салона. Сидевший рядом с Нобу Мибу (хотя она всё чаще, по примеру старших, называла его про себя Кона-чан) осторожно коснулся её плеча, переживая, что новичка укачало.
– Всё в порядке, я сейчас встану, – пробормотала она, зябко ёжась. К концу апреля внезапно зарядили дожди, и теперь всё вокруг дышало промозглой слякотью.
– Не забудь куртку, – подсказал Кона-чан и вышел из опустевшего автобуса.
Нобу поднялась и потянулась. Позвонки едва слышно хрустнули, и сразу стало легче. Сегодня был полуфинал весенних отборочных игр, и все в команде были на подъёме: в прошлом году до этого этапа Мегуро так и не добралась. В этом же году до прохода в основной турнир Канто остался один шаг, и, хотя Ганзаки говорил, что сам по себе весенний турнир не особо значим, его результаты влияли на то, как команда покажет себя летом в отборочных Кошиена. Мегуро жаждала реванша за прошлогодние неудачи, поэтому сейчас всех волновала лишь победа.
Нобу всеобщего энтузиазма не разделяла. Ей казалось, что куда логичнее не распыляться и поберечь силы, чтобы летом показать себя в лучшей форме. Но вряд ли к её мнению кто-то станет прислушиваться, да и не спрашивал никто, что об этом думает какой-то первогодка.
Из автобуса
– Отсюда же ничего не видно.
На соседнее место плюхнулся второгодка Омори, помогавший менеджерам с вещами и потому пришедший позже основной массы игроков. Нобу вздрогнула и едва сдержала желание отпрянуть. Любой человек, застававший её врасплох, воспринимался как угроза, и первым порывом всегда было либо бежать, либо ударить так, чтобы не ударили в ответ.
– Тогда тебе стоит сесть поближе, сэмпай, – просипела Нобу, старательно занижая голос.
– Но тогда мне придётся постоянно оглядываться на твою одинокую фигуру, – нарочито серьёзно ответил Омори, но в его глазах искрилось веселье.
В отличие от Араки, его лучший друг Нобу нравился. Не как парень – как человек. Он был лёгким, светлым, внимательным, как будто пытался обнять всех и сразу. Рядом с ним всегда становилось тепло и спокойно, и Нобу порой жалела, что её соседом стал не Омори.
– Во время матча надо смотреть на то, что происходит на поле, а не оглядываться на сидящих сзади, – сказала она, заразившись весельем сэмпая.
Тот уже собирался что-то ответить, но в этот момент мимо прошли менеджеры, и внимание Омори переключилось на Мацуи. Эти двое явно были влюблены друг в друга, хотя отчаянно пытались это скрывать, и Нобу ловила себя на мысли, что ей хочется настучать им по упрямым лбам, чтобы перестали вести себя как дети. Они были бы красивой парой: оба мягкие, уютные, с ясными глазами и ярким внутренним светом, притягивающим взгляды. И искрилось между ними что-то ещё, чему Нобу не могла подобрать названия. Какое-то необъяснимое совпадение граней, образующее из двух людей одно целое. У отца с мамой было такое же, отчего казалось, что они родились для того, чтобы быть вместе.
Был ли где-то человек, чьи грани подойдут к острым, обломанным краям самой Нобу, она старалась не думать. Хотя смотрела на Мацуи, свою ровесницу, и где-то внутри царапалась маленькая, но вполне осознанная зависть к чужому спокойному, ровному счастью. Нобу не пыталась врать самой себе, будто ей наплевать, что её лучшие школьные годы проходят не так, как у её сверстниц. Дело было не в Мацуи и не в том, что их с Омори чувства были взаимны. Дело было в самой Нобу – в её привычном, но таком надоевшем одиночестве, в невозможности открыться хоть кому-то, в пустоте, оставшейся там, где раньше теплились симпатии и привязанности.
И поэтому Нобу отвернулась, чтобы не смотреть на очередные нелепые переглядывания и улыбки влюблённых. Как раз в это время на поле показались игроки и судьи, и по трибунам прокатился приветственный рокот: у обеих команд хватало болельщиков, чтобы заполнить большую часть мест. Среди небольших, с палец величиной, фигурок Нобу безошибочно нашла Араки. Он был выше большей части команды и на поле всегда общался с товарищами, хотя на тренировках держался довольно холодно. Вот и сейчас рядом с ним собрались инфилдеры стартового состава, и, хотя до трибун звуки не долетали, Нобу не сомневалась: они смеются.