Мой темный Ромео
Шрифт:
Весь воздух вырвался из моих легких.
— Какого хрена?! — Мэдисон застонал, зажимая ноздри сжатыми пальцами. — Я вызову полицию.
Ромео изобразил неподдельный интерес, с легкостью вставив ключ-карту в считывающее устройство.
— И что им скажешь? Что ты проделал такой путь из Штатов, чтобы соблазнить чужую жену?
Мэдисон втиснулся между Ромео и дверью.
— Я хочу поговорить с Даллас. Я заслуживаю некоторого завершения.
Я задавалась вопросом, какие отвратительные преступления я совершила против
Хуже того – если бы я хотела ребенка, а я его хотела, то, скорее всего, это был бы ребенок от Ромео.
Я вздохнула, оттолкнув Мэдисона в сторону кончиком своих туфель на шпильке, стараясь не запачкаться кровью.
— Может ли это не подождать, пока мы не вернемся домой? Извини, Мэд, но это немного… не в тему. Кроме того, мне, вероятно, следует отвезти тебя в больницу…
— Он пойдет туда сам, — Ромео распахнул дверь и провел меня внутрь, загораживая большую часть Мэдисона своими широкими плечами. — Это не первый раз, когда чей-то муж ломает кости Мэдисона, и, судя по его выходкам, не последний.
Мэдисон бросился вперед.
— Я даже не прикоснулся к Черити.
Как я уже сказала – гнусные преступления.
Ромео поднес палец ко лбу и толкнул, отправив легкомысленного Мэдисона в стену.
— В следующий раз, когда я увижу тебя в почтовом индексе моей жены, даже Бог не сможет тебе помочь. Теперь свали. Ты заставляешь американцев казаться такими неуклюжими, какими нас считают французы.
Он захлопнул дверь.
Мысль о помощи Мэдисону промелькнула у меня в голове на две секунды.
Потом я вспомнила, что он приехал сюда по какой-то причине, и эта причина, скорее всего, саботировала мой медовый месяц или замышляла что-то против моего мужа.
Любой ценой.
Даже я.
Казалось, никто не думал о моих интересах, кроме меня.
Чем больше я думала об этом, тем более привлекательной казалась мне перспектива залететь. Это был бы самый быстрый способ заставить Ромео отправить меня обратно в Чапел-Фоллс с моим достоинством и обручальным кольцом.
Конечно, он спрятал бы меня там, где его семья не могла бы меня видеть. Может быть, даже дать мне развод, чтобы гарантировать, что наш ребенок не получит никаких привилегий Коста.
Я расправила плечи.
Забудь, что только что произошло. Выполни операцию «Произвести ребенка».
Да, в моей стратегии были очевидные минусы, но даже малейший шанс родить ребенка и вернуться домой возобладал.
Время для шоу.
— Прежде чем ты будешь ныть о носе Мэдисона… — Ромео сорвал с себя блейзер и повесил его на вешалку. — Я провожу черту у других мужчин. Ты ни при каких обстоятельствах, пока носишь мое кольцо, не вступаешь с ними в сговор и не трахаешься. Это не слишком много, чтобы просить.
Я подтолкнула его к двери, положив руку ему на грудь. Над его медленным, устойчивым сердцем.
Мы простояли так, казалось, целую вечность.
Наконец он нахмурился.
— Ты накладываешь на меня заклинание Генри Плоткина?
Непроизвольный смех вырвался из моего горла, но я проглотила его. Позорная правда заключалась в том, что перспектива потерять девственность с Ромео вызывала у меня головокружение.
Можно было бы провести целое научное исследование о том, как такой холодный человек мог обладать таким проникающим теплом всякий раз, когда его руки касались меня.
Я нарисовала сердце над его.
— Я хочу, чтобы ты научил меня кое-чему.
— Манерам, я полагаю.
— Я больше думала о… гм, о постельных вещах.
— Почему? Сон, кажется, твоя специализация.
— Ромео . Будь серьезен.
Он облизал губы. Было очевидно, что эта идея показалась ему заманчивой.
Наши груди напряглись друг против друга. Я проследила за его кадыком.
Он остановил меня, схватив за запястье.
— Почему у меня всегда такое ощущение, что ты играешь со мной в игру, Печенька?
Потому что я это и делаю.
Глядя на него из-под ресниц, я надулась:
— Все, чего я хочу, это чтобы мы хорошо провели время вместе в наш медовый месяц. Я устала чувствовать себя несчастной.
Затем, чтобы показать ему, что я серьезно настроена, я растегнула молнию на своем платье, стряхивая ткань. Она стекала по моему телу, как водопад.
Поскольку на мне не было ни лифчика, ни трусиков, линии были бы видны сквозь одежду, я стояла перед ним голая. Его глаза блуждали повсюду, лаская каждый сантиметр моего тела.
Для человека, который очень старался заставить меня чувствовать себя плохо, он обладал странной способностью заставлять меня чувствовать себя желанной.
Его горло пересохло. Я знала, что, несмотря на его безупречное самообладание, он хотел сделать со мной грязные, невообразимые вещи.
Он провел пальцем по моему животу, ребрам, очертаниям груди, погруженный в свои мысли.
— Я хочу чувствовать тебя внутри себя, — мой взгляд задержался на его лице. — Неужели ты не подумаешь об этом? Даже в первый раз вместе?
— Нет, — слово сорвалось с его губ, хриплое и кривое. Его прикосновение послало пламя желания вверх и вниз по моей коже. — Но если я начну растягивать твою задницу сейчас, то, возможно, смогу сделать это на следующей неделе, когда вернусь со встречи в Нью-Йорке в среду.
Дюжина возражений плясала у меня на языке. А именно, куда он мог засунуть свое предложение.