Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? Это не контактный зоопарк.

Оливер зевнул, осматривая помещение, возможно, ища раздел с наготой.

— Я никогда не пойму, что ты в этом видишь.

— В «Les femmes d'Alger» Пикассо? — Зак посмотрел на него так, словно он предложил заменить картину портретом собственных экскрементов.

Оливер подошел к старинной тележке с алкоголем, выбрав графин виски.

Он обвел его в воздухе за шею.

—

Неужели мы все будем притворяться, что не замечаем, что это «произведение искусства» похоже на то, что скучающая домохозяйка со Среднего Запада нарисовала в своей местной «YMCA», чтобы выразить горе из-за своего распавшегося брака со страховым брокером, который бросил ее ради своей секретарши?

Зак моргнул.

— Это было невероятно подробно и поразительно невежественно.

Я отсалютовал Заку своим пивом.

— Не забывай о снисходительности и стереотипности.

— Я? Снисходительный? — Оливер поперхнулся своим ликером. — Я говорю правду о среднем народе. Вот это, — он указал на картину Сая Твомбли «Без названия», — выглядит как оборотная сторона моей тетради по математике за седьмой класс. А это, — он повернулся к картине «17А» Джексона Поллока, — явно то, что происходит, когда низкокачественный рождественский свитер и меховой шар размножаются.

Зак сморщил нос, подошел к красной тревожной кнопке на одной из стен и нажал ее.

— Охрана, у меня здесь мужчина, и мне нужно, чтобы вы сохранили мою собственность.

Приподняв бровь, я пробежал глазами по мужчине, о котором шла речь.

— Я бы не назвал Оливера мужчиной.

Оливер кивнул.

— Скорее легенда.

Зак повернулся ко мне.

— Она уже знает о Морган?

— Не совсем.

Печенька знала кусочки и части, но не те, которые вырезали из меня бессердечного зверя.

— Каков ее план на игру? — Оливер поставил свой стакан на ладонь греческой богини. Единственная статуя, которую он, в кавычках, понял . — Очевидно, что он у нее есть.

Мы втроем разошлись, все двигаясь в разных направлениях, вращаясь вокруг произведений искусства, которые говорили с нами.

Я остановился перед собакой из воздушных шаров Джеффа Кунса.

— Она хочет забеременеть.

Оливер усмехнулся.

— Удачи с этим.

Я не стал признаваться ему, что она быстро приближается к своей цели, скачет по нашему дому в едва заметных ночных рубашках и постоянно пытается соблазнить меня.

— Во всяком

случае, миссис Коста меня сейчас не беспокоит, — я залпом допил пиво, выбросив бутылку на тележку с алкоголем. — Сегодня компания «Licht Holdings» стала публичной.

— Я видел, — Зак погладил подбородок. — По прогнозам, их акции взлетят до небес.

Это означало, что пришло время сделать шаг вперед и начать вмешиваться в дела их компании.

— Я прошел их проверки, — я взял свое пальто от «Burberry» и надел его. — Они не пуленепробиваемые. Их доход не рос в геометрической прогрессии за последние пару лет.

— Это потому, что они работали над технологической стороной дела, а не над производством.

Оливер провел языком по верхним зубам, подтягивая губы.

— И потому, что они до сих пор официально не украли твое устаревшее соглашение с министерством обороны.

Если бы не тот факт, что я сам хотел увидеть, как «Costa Industries» сожжена дотла, ликование моего друга показалось бы мне неприятным.

Тем не менее, чтобы унаследовать должность генерального директора, мне нужно было позаботиться об этом вопросе. Немалый подвиг, учитывая, что старший довольно успешно разрушил прибыльную организацию своих предков.

Я надел воображаемую шляпу.

— Прошу меня извинить, джентльмены, но у меня есть серьезная работа.

В этот момент в гараж ворвалась служба безопасности Зака. Игорь и Дэйн автоматически двинулись к Оливеру. Это был не первый раз, когда Зак выгонял его из-за того, что Оливер был настоящим троллем.

Оливер последовал за мной к двери.

— Не волнуйтесь, ребята. Я сам выйду.

Мы направились к назначенным машинам, на которых ездили, несмотря на то, что жили втроем на одной улице.

Прежде чем Оливер скользнул на свое пассажирское сиденье, он вздохнул, спросив меня, что случилось . Я знал, что пошутить над ним было бы ошибкой, но если бы я этого не сделал, это нарушило бы традицию.

— В чем дело?

— Я не знаю, как это сказать, Ром.

— Как можно меньше слов и быстро.

— В тот день, когда твоя жена устроила свою маленькую вечеринку…— он замялся, глядя на меня. Моя бдительность сразу поднялась при ее упоминании. — Она ударила меня.

— Ударила тебя? — повторил я. — Ты хочешь сказать, «приставала»? Это имело бы больше смысла, — а также вписывается в ее общий характер.

— Она предложила мне себя, — он уперся локтем в открытую дверцу своей «Альфа-Ромео». — Сказала, что сделает это только назло тебе.

В это я мог поверить.

Теперь, когда я также вспомнил, что Даллас согласилась поделиться с моими друзьями – вызов, который я дал, чтобы насмехаться над ней, взорвался у меня перед носом – это начало обретать больше смысла.