Мой учитель светится в темноте
Шрифт:
Ху-Лан лежал на столе, застывший и неподвижный. Его сияние почти совсем угасло.
– Как его состояние?
– прошептал я.
– Не слишком хорошее,- отозвался Крок-Док.
Некоторое время я стоял в молчании, глядя на своего друга, своего учителя.
– Могу я что-нибудь сделать для него?
– Нет,- сухо сказал Крок-Док.
– Я вернусь,- пообещал я. Подойдя к телепортеру, я узнал у УРАКа код помещения дальней связи, где впервые установил контакт с Дунканом. Из-за своего ухода я чувствовал себя виноватым, хотя не мог
Что случилось с Ху-Ланом, когда он попытался вступить со мной в мысленный контакт? Произошло ли это по моей вине? Неужели мой человеческий мозг оказался столь смертоносным, что сотворил с его рассудком нечто ужасное?
Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова выйти на связь с Дунканом. Находится ли он по-прежнему в силовом поле? Хотя после разговора с ним по моему времени прошло лишь два часа, корабль совершил прыжок в пространстве. Сколько же времени прошло на Земле?
Повозившись с настройкой, я наконец установил контакт с Дунканом Дугалом, моим старым врагом и новым союзником. Когда я приступил к тонкой регулировке, мне пришло в голову, что если эта Криблим, о которой упоминали пришельцы, находится где-нибудь поблизости, то мне следует соблюдать предельную осторожность.
«Дункан,- подумал я,- здесь кто-нибудь есть?»
– «Только ты и я».
«Хорошо - Я завершил фокусировку, и мы смогли видеть друг друга.- Слушай, здесь у меня атмосфера накаляется. Пришельцы замышляют что-то крупное. Не знаю, что именно, но тебе пора обратиться к правительству».
Дункан объяснял, почему он считает мое предложение глупым и неосуществимым, когда мы услышали, как кто-то поднимается в мансарду по лестнице.
«Сделай вид, что меня здесь нет,- прошептал я,- Нельзя, чтобы нас поймали за разговором! Я попытаюсь быть на связи, но оборву контакт, если придется туго».
«Понял»,- отозвался он.
Гость, появившийся в мансарде, не нес с собой угрозы. Правда, увидев его, я почувствовал, как у меня внутри что-то сжалось.
Это была Сьюзен Симмонс, и я неожиданно понял, что скучал по ней гораздо сильнее, чем мне казалось. Я вздохнул. Ну почему пришельцы не могли соединить меня с ее мозгом?
С помощью УРАКа я объяснил Сьюзен, как освободить Дункана из силового поля. Когда она вызволила его, я немного удивился, обнаружив, что мы все еще сохраняем контакт между собой. По его словам, он тоже ничего не понимал. Немного подумав, я воскликнул:
«Конечно же! Твой мозг можно назвать биокомпьютером, органическим механизмом. Сейчас ты - одно из мощнейших средств связи во всей Галактике, Дункан! А теперь слушай, у меня есть важные новости. Ты должен немедленно обратиться к… не-ет!»
Последние слова прозвучали как крик ужаса, потому что в этот момент две сильные руки схватили меня за плечи и развернули на сто восемьдесят градусов.
– Ты не должен был этого делать, Питер,- сказал Броксхольм, вперившись в меня взглядом своих огромных
Мне хотелось знать, как много он успел услышать из моего разговора со Сьюзен и Дунканом, но потом я сообразил, что он не мог ничего слышать: ведь разговор происходил у меня в голове!
– Члены Совета снова хотят видеть тебя,- сообщил Броксхольм. Крепко держа меня за руку, он подошел к телепортеру, и мы перенеслись обратно в зал Совета.
– Что тебе известно о приступе, случившемся с Ху-Ланом?
– сразу же спросил инопланетянин цвета морской волны. Он держался холоднее, чем раньше; возможно, он даже был рассержен.
– Он пытался соединиться с моим разумом,- помедлив, ответил я.- Когда я выключил аппарат, он уже лежал на полу без сознания.
Члены Совета беспокойно зашевелились. У меня появилось неприятное ощущение, что я сказал или сделал что-то неправильное.
– Ху-Лан был дураком!
– резко бросил пришелец с пурпурными щупальцами.
Во мне что-то оборвалось. С меня было достаточно их превосходства, их покровительственно-презрительного тона! Ху-Лан мне нравился; нет, я любил его! Он был добр ко мне, он учил меня разным вещам, он заботился обо мне!
– Не говори так!
– заорал я и бросился на пришельца. Полагаю, это было наилучшей демонстрацией умения землян владеть своими эмоциями. Впрочем, для меня уже ничто не имело значения: я пробежал сквозь пурпурного осьминога, даже не прикоснувшись к нему.
Остановившись, я растерянно покрутил головой и пошел обратно, размахивая руками. Они свободно проходили через тело инопланетянина.
– Броксхольм!
– воскликнул я.- Что это такое?
– Ты в самом деле думал, что они физически присутствуют здесь?
– удивленно спросил он.- Ты хоть понимаешь. кто они такие?
– Старшие члены экипажа корабля?
– неуверенно предположил я.
Нос Броксхольма задергался. Трехмерные изображения остальных пришельцев отреагировали каждый по-своему, но я догадывался, что все они смеялись.
– Это главные лидеры Межпланетного Совета,- наконец объяснил он.
Оглушенный его словами, я бочком пробрался поближе к нему. Я только что попытался подраться с одним из правителей Галактики! Для человека, считающего себя интеллектуалом, это было не самым блестящим достижением.
– Что они здесь делают… или не делают?
– пытаюсь хотя бы частично спасти свое достоинство с помощью юмора.
– Мы обычно встречаемся через голографические проекции,- ответил красный инопланетянин, напоминавший кучу водорослей.- Это наиболее простой способ, так как мы можем устраивать совещания везде, где пожелаем, и при этом оставаться на своих планетах.
– Что касается твоего выступления в защиту Ху-Лана, то сама эмоция похвальна, хотя способ ее выражения достоин всяческого осуждения… и является полностью типичным для землян,- заметил пурпурный осьминог, которого я пытался ударить.