Мой вечный раб

Дорофеева Наталья

— Сэр, вы слишком переживаете за мадам Элизабет для равнодушного мужа.

Ричард устало переодевался и ничего не ответил.

— Вам станет легче, если вы признаете, что она вам не безразлична.

— О чем ты вообще говоришь, Грэгори? Дело не в чувствах к моей супруге. Да и чувств нет никаких. Ты мой друг, но я не хочу это обсуждать с тобой. Проваливай!

— Я только хотел сказать, что если вы хотите помочь ей, то просто будьте рядом. Она нуждается в вас с самого первого дня, как зашла в этот дом.

Грегори, наклонив голову, чтобы не удариться о стену из-за своего высокого роста, вышел из спальни хозяина. Ричард смотрел в след уходящего конюха и думал о сказанном. Усталость вынудила его провалиться в сон.

Ричард уже крепко спал, когда услышал громкие крики Элизабет. Их комнаты разделял длинный коридор и пять спален, которые мужчина молниеносно преодолел и вбежал в спальню жены. Эли вся дрожала, слезы катились по щекам, а в глазах отражался испуг. Девушка обхватила руками колени и покачивалась на месте. Ричард с сочувствием смотрел на нее. Он постоял на месте какое-то время, а потом подошел к кровати, сел рядом и осторожно спросил:

— Элизабет, что случилось? Тебе приснился кошмар?

Девушка кивнула, и на щеках заблестели свежие капли слез. Мужчина встряхнулся немного и бережливо заключил напуганную жену в свои объятия. Эли сначала напряглась, но почувствовав тепло и защищенность, которую никогда еще не испытывала, расслабилась настолько, сколько могло позволить ее трясущееся тело, и положила голову на руку мужа. Ричард сидел неподвижно, боясь лишний раз пошевелиться. Он смотрел на рыжие локоны, освещенные лунным светом из окна, которые нагло разложились на его груди и руке. Он чувствовал, как девушка постепенно переставала дрожать. И при других обстоятельствах, он непременно бы обрадовался и поцеловал ее, но именно ОН был причиной ее страданий. Все, что он мог сделать сейчас, это только просидеть остаток ночи с ней и мучить себя.

Элизабет была, буквально, окутана исходившим от Ричарда теплом его мужественного тела, словно лежала под самым мягким и теплым одеялом, сделанного из самого дорого шелка. Слезы окончательно высохли, а тело успокоилось. Усталость овладела девушкой от кончиков пальцев ног до кончиков волос. Эли закрыла глаза и тут же заснула. Ричард почувствовал, как тело девушки обмякло и расслабилось, послышалось легкое сопение. Он осторожно сначала сам вместе с Эли лег на подушку, а потом высвободился и хотел уже уйти, но услышал:

— Ричард! Не уходи, останься! Я не усну без тебя.

Супруг повернулся к девушке и увидел ее молящие глаза. Сердце сжалось, душу пронзила очередная стрела вины. «Если бы ты знала правду, ты бы не просила меня об этом» — с грустью подумал он и направился обратно к кровати. Он лег рядом, Элизабет положила голову ему на руку и, чувствуя себя опять в безопасности, уснула. Прошло немного времени, Ричард тоже сомкнул глаза и погрузился в сон.

Журчание воды за окном и полумрак окутали спальню своим спокойствием и некоторой грустью, словно природа подыгрывала чувствам семейной пары, лежащей на двуспальной кровати, занятые каждый своим сном. Если бы не было недопонимания и сложившихся в следствие этого трагичных обстоятельств, можно было бы подумать, что они счастливы и наслаждаются близостью друг друга. Мужчина закрывал девушку всем своим телом, защищая ее от всего что может произойти на свете, а девушка, растворившись в его объятиях, впервые крепко спала. Наконец, Элизабет пробудилась от сна. Ее взору была представлена только мужская шея с выраженными венами от тяжелой работы несмотря на благородную кровь. Эли продолжала неподвижно лежать. Тело затекло от отсутствия каких-либо действий. «Еще немного так полежу, и высвобожусь» — подумала девушка и поняла, что ее взгляд прикован к шее Ричарда, не только потому что это единственное, что она могла видеть, а потому что ей нравится смотреть на нее. Определив это для себя, она почувствовала неловкость. «Может мне еще нравится то, что он прижимает меня к себе и спит со мной?» — язвительно спросила она себя и испугалась собственного ответа. Чтобы об этом не думать, она решила подумать о другом, но выбирать не приходилось.

Воспоминания были только о печальном. Невыносимо было продолжать жить после случившегося. «Ричард теперь не думает, что я распутная, но… Как только он захочет в этом убедиться, он мне не поверит. А я не смогу дать ему то, чего он захочет, я не смогу… Надо рассказать ему все». Тоскливость окутала девушку. Наворачивались слезы. Хотелось быстрее избавиться от сжимающих тело рук Ричарда. Приготовившись его будить, Эли вдруг почувствовала что-то в области живота. Это не было внутренним ощущением, наоборот, это было снаружи. До этого не было ничего такого. «Что это? Я даже не шевелилась» Испугавшись, Эли судорожно начала будить мужа.

— Ричард! Проснись! Ричард!

Мужчина резко открыл глаза и обеспокоенно спросил:

— Что случилось?

— Ричард, что-то уперлось в мой живот. Мне страшно. Может у меня паранойя? Ты не мог бы, пожалуйста, проверить?

Ричард, поняв, в чем причина, выдохнул и ответил:

— Мне не нужно ничего проверять. Я итак знаю, что это.

Девушка непонимающе смотрела.

— Это просто утро.

— Что, прости?

Мужчина смотрел на жену с любопытством.

— Ты, и правда, не понимаешь? Ты же знаешь откуда берутся дети, да? — «Конечно она знает, с ТОГО чертового дня точно. Неужели она ломает комедию?»

— Я знаю, но причем тут это?

Ричард был поражен такому ответу. Неопытность и незнание Эли заставила его искренне улыбнуться. Он освободил девушку от своего тела и сел рядом.

— Это эрекция — он ответил и указал руками на приподнятые штаны в месте полового органа.

Элизабет непрерывно моргала. Наконец-то до нее дошло. «Боже мой, идиотка!» Она опустила взгляд и снова почувствовала, как сжимается сердце от воспоминаний.

— Извини… Я… Прежде не сталкивалась с таким — голос начал дрожать от поступающих слез.

Ричард сочувственно посмотрел на Эли. Грусть накрыла его, а совесть снова начала разрывать его изнутри на части. Казалось, что по сердцу расползаются трещины, как у треснувшегося зеркала, в отражении которого видно чудовище, которое изнасиловало свою жену, а теперь спокойно улыбается ее неопытности в подобны делах.

— Не извиняйся.

Девушка не поднимала глаза. Слезы вот-вот покатятся. Держать себя в руках было все сложнее, но надо было все рассказать Ричарду. Нельзя скрывать, нужно сразу все выяснить. Собравшись с силами, она сказала:

— Ричард… Нам не нужно больше спать вместе. И вообще тебе лучше развестись со мной. Я … В общем… Я подверглась… — голос сорвался на этой фразе и слезы пробились наружу, — Я подверглась насилию. Я не девственница ясно — девушка не смогла больше сдерживать и дала волю чувствам.

Ричард смотрел на нее и не знал, что делать. Не знал, как успокоить, что сказать. Он был готов убить себя голыми руками, если бы мог, в ту самую минуту, когда она сказала про изнасилование. Он сглотнул остатки воздуха и перестал дышать от душивший вины. Девушка закрыла лицо руками и легла на подушку. Ее тело содрогалось от рыданий. В каждом уголке комнаты слышалась ее боль, но особенно сильно ее слышал Ричард. Надо было что-то ответить. Успокоить ее.

— Элизабет, я не собираюсь разводиться с тобой. И я никогда не притронусь к тебе — «Больше». Он сказал это так проникновенно, что Эли посмотрела на него. С одной стороны, она видела, что он расстроен, но с другой, «и я никогда не притронусь к тебе…» звенело у нее в ушах. От этого стало только хуже, началась истерика.

— Потому что ты никогда не полюбишь такую женщину как я? Такую грязную, распутную, никому не нужную, нарушившую обещание! Я твое вечное проклятье! Ты ненавидишь меня! Ненавидишь этот брак! Убирайся! Оставьте меня в покое или убейте! Я не могу так больше! — Эли била рукой по мокрой подушке, лицо опухло и покраснело, голос дрожал и срывался на каждом произнесенном слове. Виски пульсировали от боли.