Мой вечный раб
Шрифт:
VII
Свет пробивался сквозь полупрозрачные занавески. Было тепло и мягко. В голове пронеслись события вчерашнего дня: ссора с Ричардом и выживание. Элизабет смотрела в потолок, боясь пошевелиться и обнаружить свое пробуждение. «Неужели, я жива. Но, где я? Кто меня спас?» Размышления девушки прервал голос:
— Ты наконец-то очнулась, я уже даже свыкся со статусом вдовца, но ты опять все испортила.
Ричард говорил медленно и равнодушно. Уже четыре дня и ночи он сидел в своей спальне и ухаживал за женой. Сказать, что он был измотан,
— Я в твоей комнате?
— Я думал, ты начнешь с благодарности, а не с бессмысленных вопросов. Да, ты в моей спальне.
— Значит, ты меня спас? Всем было бы лучше, если бы я умерла, особенно мне.
— Ты права. Однако, из-за меня ты ушла домой, не зная дороги и …
Элизабет перебила Ричарда смехом, и немного успокоившись сказала:
— Ты слишком большого мнения о себе. Мне не было до тебя никакого дела, я ушла потому что сама хотела этого. И благодарить за спасение я не собираюсь. Теперь я еще больше ненавижу тебя!
Эли ждала бурной реакции в ответ, но Ричард встал с кресла и вышел, спокойно сказав:
— Твой острый язык говорит, что тебе гораздо лучше. Значит, я больше не нужен.
Дверь закрылась только на мгновение. В спальню вошли прислуга и доктор. Остаток дня Эли расспрашивали о самочувствии, кормили, поили невкусными лекарствами и привели в подобающий вид. Горничные делились своими впечатлениями без умолку:
— Я восхищаюсь нашим господином! Он приложил немало сил, вытаскивая вас из-под завала. Лично на руках принес в свои покои и распорядился обо всем необходимом. Все время сидел с вами, каждый день и каждую ночь.
— Подождите, я разве не вчера заблудилась?
— Ам, нет госпожа, прошло четверо суток.
«Боже мой! Какая же я дура! Надо было просто поблагодарить Ричарда, а не говорить ему гадостей. Я так виновата перед ним!»
— Мой муж ничего не сказал после того, как я очнулась?
— Нет, мадам — служанки переглянулись — Не уверены, что у него были силы на это.
Эли закрыла глаза, щеки покраснели. Ей было очень стыдно. «Я должна извиниться!»
— А, где он сейчас?
— Сэр Ричард отдыхает в гостевой комнате.
— Думаю, я могу вернуться в свои покои, а мой муж в свои. Скажите мне, когда он проснется.
— Хорошо, мадам.
Уже был поздний вечер, когда Элизабет лежала в своей постели, о чем-то думая, и вошёл Ричард с сонным и уставшим лицом. Увидев его в таком состоянии, девушке стало стыдно еще сильнее.
— Мне сказали, ты хотела меня видеть.
Он сел на угол кровати, прикрывая рот ладонью отчаянно сражаясь с зевотой.
— Вообще-то я просила сообщить мне о твоем пробуждении, но это неважно. Спасибо! За все. Я наговорила много лишнего. Я не знала, что ты ухаживал за мной столько времени, я была уверена, что прошло не больше суток. Прошу прощения за мое поведение! Я очень благодарна за спасение! Очень благородно с твоей стороны было так обойтись со мной!
Казалось,
— Я это сделал не для тебя, а для себя.
Эли гипнотизировала закрывшуюся дверь еще несколько минут. «Неужели, между нами всегда будет пропасть?» Элизабет знала ответ, но надежда на счастливое будущее еще была в ее сердце, где-то очень-очень глубоко.
Через несколько дней Эли почувствовала, что её жизни больше ничего не угрожает, и она может вернуться к своим скучным занятиям. Девушка спустилась на первый этаж и, зайдя в столовую, увидела за столом Ричарда, читавшего газету, с кружкой чая в руке. Эли замялась на месте. «Идти или нет? Вдруг, он не заметил меня, тогда я уйду и всё. А, если заметит, что тогда, позавтракать с ним?»
Ричард прервал размышления Эли, не переставая читать статью о коронации принца.
— Тебе не нужно мое разрешение, чтобы сесть.
— Что? Я не… нет, конечно. Просто удивилась, что ты здесь, а не на службе.
Элизабет села за стол, и через минуту ей подали завтрак.
— Скажем так, я взял отпуск на несколько недель.
— Или в тебе не нуждаются. Коронация принца — первостепенное дело, не так ли?
— Отчасти.
— Это был риторический вопрос, — не скрывая улыбки, Эли наслаждалась блинчиками и травяным чаем.
— Вероятно, прислуга тебя полюбила, раз ты в курсе о моих занятиях.
Элизабет нахмурив брови, ответила:
— Думаю, всё дело в жалости, а не в любви.
Ричард отложил газету в сторону и сверлил жену взглядом.
— Что-то не так? — Эли немного смутилась.
— Не могу понять, зачем вести двойную игру. Какой смысл притворяться хорошей паянькой, если я знаю, какая ты на самом деле?
— На данный момент я лишь пытаюсь позавтракать — Элизабет наградила Ричарда отрешенным взглядом.
Это было впервые, когда они завтракали вместе, и ей хотелось обойтись без ссоры, чтобы хоть на время завтрака забыть об одиночестве. Ричард — её муж и единственный равный ей собеседник. Она уважала прислугу, но услужливые люди говорят только то, что хотят услышать их хозяева. Разумеется, кроме Грегори, который никогда не разговаривал с ней. Элизабет попыталась сменить тему разговора.
— Ричард, почему конюх не разговаривает со мной?
Немного расслабившись от избежавшего конфликта, Ричард откинулся на спинку стула.
— Почему тебе это интересно?
— Просто любопытно. Он говорит со всеми служанками в доме. Моя теория о том, что это потому что я — женщина, провалилась. Потом я подумала, что, может, он не говорит со своими господами, но вы с ним отлично ладите. Последнее, что пришло мне в голову, так это то, что ты рассказал ему всё про меня, и он тоже меня презирает. Хотя должна признать, я не вижу этого на его лице.