Мой вечный раб
Шрифт:
Когда супруги оказались на улице, Эли перестала притворяться.
— Отпусти меня! Не хватало, чтобы еще синяки остались.
Ричард отпустил руку жены и вспомнил, как уже причинил ей сильную боль в ту самую ночь. «Проклятье! Идиот!»
— Извини, я не рассчитал силу. К чему весь этот цирк? Что ты устроила?
— Мне было весело, а тебе что нет?
— Ты ведешь себя, как распутная алкоголичка!
— Прости, что разочаровала тебя. С другой стороны, у тебя появился еще один повод пожалеть меня.
Элизабет села на скамейку и посмотрела на уходящее солнце. Ричард виновато сел рядом. Он понимал, что она злиться на него после их последнего
— Знаешь, Ричард, чего я всегда боялась? Ни темноты, ни жуков, ни смерти, ничего…Только жалости. Женщин жалеют с их рождения, как будто они неживые вовсе. Я с детства всем доказывала, что я сильная и способна сама защитить себя, позаботиться о себе. Папа всегда подшучивал надо мной. Говорил, что не найдется мужчины достойного меня, потому что я слишком самостоятельная и независимая. Знаешь, мне было проще, когда ты ненавидел меня. Это не причиняло мне боль.
Ричард внимательно слушал Эли, отвечая на ее пронзительный взгляд своим. «Я должен спросить ее. Должен».
— Элизабет, ты любишь меня?
Эли нахмурилась и отвела взгляд в сторону.
— Почему ты спрашиваешь? Ты же знаешь ответ.
— Боюсь, что нет.
— Кажется я поняла, ты думаешь, что я влюбилась в тебя, после того, как сама задала тебе этот вопрос. Слушай, я спросила это просто так. Я ничего не имела ввиду. Я не должна была спрашивать об этом. Я же знаю, что у тебя нет ко мне чувств.
Ричард нервничал, сам не зная почему. В голове крутились самые разные мысли. Он продолжал молчать. Элизабет окончательно успокоилась. На нее снова нахлынула грусть.
— Ричард, я думаю, что тебе стоит знать кое-что.
Ричард внимательно посмотрел на расстроенную жену. Он прислушался к ее равномерному дыханию и ждал, что она скажет.
— Я не знаю, что такое любовь, поэтому, не могу ответить тебе наверняка. Я никогда не верила в нее. Пока все девушки читали романы про любовь, я овладела рукопашным боем и метанием ножей, верховой ездой и фехтованием. Потом я использовала свои способности, чтобы мстить мужчинам за всех женщин. Так что, веришь или нет, я не знаю.
Ричард понимал, о чем говорит Элизабет. Понимал, как никогда раньше. Он кивнул и ответил:
— Ты права, я испугался. Я тоже не знаю, что такое, по-настоящему, кого-то полюбить. Не хотел, чтобы ты безответно влюбилась в меня. И я соврал, что испытываю к тебе только жалость. Это не так. Я просто неуравновешенный дурак, который не следит за языком.
Эли мило улыбнулась. Она подвинулась к мужу, который не растерялся и обнял ее. Они чувствовали прикосновение друг друга и каждый из них желал большего. Эли хотела раствориться в объятиях супруга, почувствовать его силу и нежность. Ричард мечтал прикоснуться к каждой части ее тела не только руками, но и губами. Они сидели молча и думали об одном и том же, даже не подозревая этого. Когда стало прохладно, они неохотно пошли в дом, чтобы завершить ужин и отправиться спать. Элизабет мечтала о том, что когда-нибудь Ричард придет к ней ночью, чтобы быть рядом, а ее муж, перешагивая порог дома, уже точно знал, что после ужина он зайдет поцеловать жену на ночь.
Патрика за столом не было. Элизабет попросила чай и десерт. Ей хотелось привести в порядок мысли перед сном и облагородить организм после алкогольной взбучки. Ричард поднялся наверх, чтобы поговорить с братом. Дверь комнаты была приоткрыта. Патрик складывал вещи в кожаную европейскую кладь и что-то бубнил.
— Надеюсь,
Патрик устало выдохнул, повернулся и, прямо смотря в глаза, произнес:
— Твоя жена из тех женщин, которые заслуживают героя. Мне жаль, что ей достался ты!
— Можно подумать, ты много знаешь о женщинах. Все те, с кем ты водишься, берут деньги за проведенные минуты с тобой. Ничтожны мужчины, которые считают их хоть на миг женщинами.
— Ты, я смотрю, разговорился. Думаешь то, что госпожа Элизабет поставила меня на место, скроет твою ложь? А-а-а, как бы не так! Брак по расчету и ничего более. Уверен, ты даже не прикасался к ней. И поэтому, ты вдвойне идиот. Таких женщин надо любить, в противном случае, их ласки достаются другим.
— Твои пустые слова уже начали действовать мне на нервы. Я лишь хочу, чтобы утром тебя не было в этом доме.
— Если ты так хочешь… У меня к тебе маленькая просьба перед отъездом.
— Мне плевать конечно на твои просьбы, но ты рискни произнести вслух.
Патрик широко улыбнулся и сказал:
— Покинь эту комнату и закрой за собой дверь.
Ричард без каких-либо эмоций попятился к двери, последний раз враждебно взглянул на брата и ушел.
Эли, запутавшаяся в своих чувствах, сидела перед зеркалом. Мысли смешались в голове, а эмоции разбивали сердце на тысячу кусочков, собирали их, и снова разбивали. Все, что случилось с ней за последние полгода совершенно обессилило ее стойкую независимую натуру. Сейчас, расчесывая свои вьющиеся волосы, она, казалось, даже забыла, какого они цвета. Элизабет хотела сосредоточиться на чем-то одном, но ее истерзанную душу кидало ураганом от одного прожитого мгновения к другому, не оставляя и малейшей надежды на мечты или хотя бы на обдумывание будущих планов. Когда в дверь постучали, рука девушки застыла, и гребень, который еще секунду назад приводил в порядок ее волосы, теперь застрял в прядке и не мог закончить преображение.
— Входите! — сказала Элизабет и поднялась с удобного роскошного стула. Вошел ее муж. Он был подозрительно расслаблен с неясным для Эли взглядом. «Что-то изменилось».
— Зашел пожелать тебе спокойной ночи — произнес Ричард, приблизившись к жене и вынув жемчужный девичий гребень из волос, демонстративно положил его на поблескивающий столик. Затем он ухватил жену за плечи и, посмотрев ей в глаза, спросил:
— Ты в порядке? — он смотрел на нее, выискивая каждую капризную ресничку, исследуя движения ее зрачков и выясняя, какой оттенок зеленого светится в ее глазах. Не удержавшись, мужчина посмотрел на губы девушки, форма и цвет которых напомнила ему наливное красное яблоко, манящее своей спелостью и вкусом. Он откуда-то знал, что к ним еще никогда не прикасались. Мысль о том, что он будет первым, кто попробует эти губы на вкус, все сильнее возбуждала его и побуждала это сделать.
— Да, все в порядке — торопливо сказала Элизабет. Она растерянно следила за поведением Ричарда. На миг она подумала, что он хочет ее поцеловать. Воображение разыгралось. «Как это будет? Прежде никто не целовал меня по-настоящему. Что это за чувство? Понравится ли мне? Неужели, я в самом деле хочу этого?» Не успела Эли задаться последним вопросом, как ее взгляд оказался на мужских губах. По телу пробежала легкая приятна дрожь, а сердце словно забилось в такт, отбивая сначала «хо», а потом «чу».