Мой вечный раб
Шрифт:
«Буду ли я свободна, когда его не станет? Я больше не буду женой, да, но свободной? Мой новый день мало, чем отличается от предыдущего. Просыпаюсь одна, завтракаю, чаще всего, одна, остаток дня одна. Если подумать, я и так свободна. Многие ли женщины могут похвастаться этим в браке? Не думаю. С другой стороны, я не остаюсь одна, когда мне плохо, в беде или больна. Уже два дня он мне желает «спокойной ночи» и целует. Он этого не знает, хотя ясно, что догадывается, но в этот момент я счастлива. Я знаю, что он рядом. Я была в его объятиях всего несколько раз, но этого хватило, чтобы почувствовать себя в безопасности. Ни один разговор не обходится без ссор. Я даже не знаю, смогу ли жить без них теперь. Получается, если его не будет: нет защищенности, нет ссор, нет того, к чему так привыкла, нет его, нет свободы. Что больше всего
В миг, когда девушка задалась этим вопросом, продолжая смотреть в одну точку, а Ричард основательно решил найти себе замену, вошёл лекарь — пожилой поседевший мужчина в широких серых штанах и тёмно-зелёной тунике, слегка порванной с одной стороны. Он поприветствовал супругов и приступил к осмотру. По его лицу нельзя было понять ничего определенного. Он заученными опытом движениями обработал рану, наложил чистую повязку, дал Ричарду выпить какой-то отвар и поставил укол.
Всё это время девушка, как зачарованная, ходила по комнате, контролируя манипуляции доктора. Когда лекарь закончил, Эли в ожидании уставилась на него. Ричард улыбнулся её детскому волнению, но признался сам себе, что испугался не поправиться.
— Неделю поболит, ещё через неделю, может больше, заживёт. Рана сильная, но не слишком глубокая. Противовоспалительный взвар не даст развиться инфекции. Одним словом, всё в порядке — старик подал Элизабет сверток и продолжил — эти травы нужно вымочить и приложить при смене повязки.
— Как часто её менять?
— Один раз в сутки достаточно. Мне пора. Выздоравливайте!
Супруги поблагодарили лекаря и попрощались. Старик ушел. Ричард самым капризным тоном, на какой был способен, сказал жене:
— Это, что получается, мне терпеть тебя целые несколько недель, не имею возможности избежать встречи с тобой?
Эли посмотрела на него с упреком.
— Не хочу тебя расстраивать, муженек, но тебе придется меня терпеть всю жизнь. Поправляйся! — психанув, девушка вышла.
Ричард засмеялся её реакции, потом поник. «Всю жизнь… Было бы хорошо… Но этому не бывать, черт возьми».
Элизабет сама не поняла, на что психанула. «Как будто он раньше мне такого не говорил? Много раз говорил, и я говорила». Девушка знала настоящую причину её возбужденного и нервного состояния. Последний заданный вопрос самой себе волновал её с той самой минуты, как он пришел ей на ум. «Неужели, и правда… Люблю?» Она остановилась. Ей показалось, что её сердце бьётся так же громко, как церковные колокола, и его тоже слышат все вокруг. Девушка обернулась, посмотрела на дверь, из которой вышла минуту назад и вслух сказала — Люблю! — утвердительно без малейших сомнений. Эли медленно зашагала в свою спальню. «Страшно. Страшно это признавать. И что мне с этим делать? Я не смогу признаться ему. Он засмеет меня. Точно засмеёт». Элизабет, совсем разбитая, вошла в комнату и плюхнулась на кровать без сил, словно это её утром укусил кабан. Она закрыла глаза, из которых полились слёзы, и через несколько минут заснула.
Лечение Ричарда проходило без каких-либо ссор и перепалок, тем более, без нежности, ласки и поцелуев. Ричард неделю не вставал с постели, только по нужде. Глория приносила ему еду. Грегори каждый день проводил с раненым несколько часов за разговорами. Днём Ричард обычно читал, иногда отвечал на срочные письма. Чтобы не терять времени, вспоминал всех своих холостых товарищей и знакомых мужчин для своей будущей бывшей жены. Элизабет меняла повязку перед сном. Она была молчалива и рассеяна, повязшая в своих мыслях. Ричард принял её настроение за усталость от несчастной жизни и ещё сильнее убедился, что нужно ее освободить. Эли, в свою очередь, пыталась привыкнуть к новому чувству. Понять, что она любит Ричарда, было довольно просто, а что с этим делать, она совершенно не знала. Поэтому весь срок она, как на автомате меняла повязку, отключив все эмоции, чтобы случайно не проговориться о своём «открытии». По крайней мере, пока она не решит ему об этом рассказать. На все вопросы Ричарда она отвечала не заинтересованно, шаблонно или вовсе не отвечала. По окончании своей миссии она говорила «спокойной ночи» и уходила до следующего вечера. Когда Ричард интересовался о занятиях своей жены, Глория или Грегори отвечали одно и тоже. Утром: «Мадам проснулась, позавтракала, ушла на прогулку». Вечером: «Мадам пришла
Так, совсем скучно и обычно, прошла неделя. Ричард начал ходить, прихрамывая на больную ногу. Боль почти ушла, как и говорил доктор. На девятый день своего лечения, в самый дождливый день осени, как в тот день показалось Эли, Ричард утром уехал по какому-то очень важному делу, как передала управляющая своей госпоже.
— По какому такому очень важному делу?
— Не знаю, мадам. Так просил передать ваш муж.
— Хорошо, ступай. «Господин приедет, мне всё расскажет, что это за такое очень важное дело, которое не дождалось его полного выздоровления». Последнее Эли в слух не сказала.
XVII
«Сказать или умолчать? Изменится ли что-нибудь, если я скажу ему, что полюбила его. Полюбила, как и все женщины своих мужей в браке по договоренности, то ли от того, что не с кем сравнивать, то ли по-настоящему, по-романтичному, встретив свою судьбу сама того не ожидая. Я не понимаю Ричарда, его поведение, даже он, кажется, не в состоянии понять себя. Какое-то время он меня открыто ненавидел, потом будто смирился, молчал, украдкой смотря на меня, потом начал странно себя вести. Та попытка самоубийства до сих пор не оставляет мои мысли, но, если я спрошу об это, ответа не получу. В конце концов, начал относиться ко мне, как к жене, хоть и частично. А, что теперь? Мы вернулись к тому с чего начали. И как я должна к этому относиться? Молча любить его и жить, как прежде, совсем одинокой? Да, я свободна. Любая женщина хочет распоряжаться своим временем, как ей вздумается. Однако, любая женщина хочет быть любима. Одни жены мечтают о внимании, восхвалении и подарках; другие — о нескончаемом сексе. Я не хочу ни того, ни другого. Мне не нужны подарки и комплименты, меня устроила бы интимная близость несколько раз в неделю. Единственное, чего я хочу, так это ясности. Хочу понимать, о чем думает Ричард, каждый раз смотря на меня. Я, по-своему, полюбила наши споры и оскорбления, но я все-таки предпочла бы необидные подшучивания друг над другом. Возможен ли такой брак? Я боюсь, что даже, если мне повезет, и со временем он станет таковым, будет ли мне этого достаточно? Или же, приобретая желаемое, мне станет этого мало? Я начну мечтать о большем и опять буду несчастна, таков исход? Иногда я смотрю на Ричарда и думаю, что все что мы с ним пережили должно было уже сблизить нас, а порой, удивляюсь, как мы можем еще говорить друг с другом. Мысли запутаны. Никто мне не подскажет, что со всем этим делать. Я предоставлена сомой себе в этом мире, в этом королевстве, в этом доме. Я — дочь, которая благоразумно вышла за муж по желанию родителей. Я — жена, которая не попадается на глаза своему мужу, изредка отвечая ему взаимностью на поцелуй».
Элизабет сидела в саду, смотря на нераспустившиеся цветы и к концу своего безмолвного монолога услышала шум. Подъехал экипаж. Она поднялась с деревянной лавочки и направилась к крыльцу. Подходя, она увидела своего мужа и недавнего знакомого — Вильяма. Эли не была удивлена нисколько его появлению. «Они друзья. Вильям проездом, Ричард более не менее выздоровел и решил повидаться с ним. В этом нет ничего подозрительного. хотя можно было послать за ним, к чему было ехать самому — не понятно. Но это Ричард, разве его можно понять?»
Ричард стоял спиной к тропе, по которой шла девушка. Вильям, как только заметил Эли, сразу широко улыбнулся и покраснел. Ричард удивился такой перемене лица товарища, обернулся и увидел жену. Элизабет слегка улыбнулась.
— Вильям, добро пожаловать! Не ожидала вас увидеть, но рада встречи.
— Элизабет, я очень, очень рад увидеть вас так скоро, еще по такому поводу — мужчина сиял от восторга.
Эли немного смутилась его открытой радости.
— Прошу прощения, о каком поводе речь?
Ричард, молчавший все это время, выпрямился и, отчеканив каждое слово, произнес:
— Элизабет, познакомься, граф Вильям Де-Бо — твой будущий муж.
Как гром прозвучали эти слова. Девушка остолбенела, побледнела и онемела в миг. Она не доверчиво посмотрела сначала на мужа, потом на графа, запинаясь спросила:
— Ч-что это значит, Ричард?
— Это значит, женушка, что мы разводимся.
Вильям перестал по-идиотски улыбаться. Он следил за двумя супругами с нескрываемым любопытством и ждал кульминации этой сцены.