Мой встречный ветер
Шрифт:
— Я отправлю, как вернусь, — сказала я. А хватило бы простого «пока». — Закончила наконец.
— Твое стихотворение?
Он понял сразу, о чем я говорю. Это было приятно.
— Ну типа того.
— Окей, я прочитаю. Буду ждать. Ты хорошенькая, когда не пытаешься испепелить взглядом. И я рад, что, чем чаще мы видимся, тем реже ты пытаешься стереть меня с лица земли.
И развернулся, быстрым шагом пошел прочь. Ну и правильно, прощания для слабаков. Обидно только, что он не дал мне поделиться своим особо ценным мнением. Что он хорошенький, когда не строит из себя короля этого мира.
Настрой на встречу
В реальности я шла к нему, как и планировалось изначально.
А в мыслях… вслед за Ником, и мы продолжали говорить обо всем. Отчего-то, как только он ушел, стало пусто. Так странно. По сути, рядом с Ником мир оставался таким же, каким был до него, по улицам не начинали скакать единороги и никто не предлагал бесплатное мороженое. Но в этом, точно таком же, мире будто появлялся дополнительный объем, вуаль нереальности, будто только так ты полностью осознаешь, как все обстоит на самом деле.
Не знаю, как такое называется.
Что такое любовь, я тоже не знаю.
Мне бы хотелось вывести для нее единую формулу. Запатентовать несколько обязательных компонентов. Для каждого встреченного мной человека завести отдельную страницу в записной книжке, отмечать компоненты галочками. Когда соберутся все, заявлять однозначно — влюблена.
Но чувства всегда проявляются по-новому.
И любовь к каждому человеку своя, особенная. Ты испытываешь что-то иное, не то, что прежде, но почему-то это вновь очень похоже на любовь. Так что же тогда на самом деле является ей? Может, любовь бывает лишь единожды в жизни, а все остальное — это просто привязанность, просто интерес, просто зависимость, просто выдумка и обман? И, в таком случае, как понять — прошла ты испытание любовью, или оно впереди? Вдруг там, в будущем, тебя ожидает нечто такое, что с чрезвычайной ясностью станет понятно — это любовь, ибо прежде никогда не штормило настолько сильно?
Может, только в самое последнее мгновение жизни можно осознать наверняка — любила ты или нет?
Но если ты не любила на самом деле? А решишь, что любила, да так и не успеешь понять свою оплошность.
Каждый ли может испытывать любовь? А испытать ее — это вознаграждение? Или наказание…
На меня иногда нападает такое состояние. Размышлений обо всяком. Особенно когда в жизни что-то происходит, будто река вдруг решает свернуть не в ту сторону. Не в ту…
Очнувшись резко, я решила проверить время. Последний раз брала телефон в руки, когда Ник еще не успел заявиться в наш дом. Тогда времени у меня оставалось предостаточно. Но вот сейчас… Глазам своим не поверила. До встречи — три минуты, а мне пилить не меньше пяти, даже если ускориться. Вот это я понимаю, клуша. Решила прийти пораньше, тоже мне.
А очень сильно тоже не ускоришься. Волосы тотчас взлохматятся и макияж может поплыть. Спасибо, Ник, удружил. Мало того, что заболтал, так еще и заставляет опаздывать, а я очень не люблю опаздывать к кому-то на встречу. Однажды прочитала фразу — чем больше времени человек тебя ждет, тем больше твоих косяков успевает вспомнить. С тех пор стараюсь быть осторожнее.
Остается только надеется, что Пашка задержится на пару минут. Как и я.
Но нет.
2.3
Я подошла на три минуты позже, чем договаривались. И сразу заметила Пашку —
Я подошла к нему со спины, осторожно дотронулась до плеча. И тут же отдернула руку.
Пашка вздрогнул. Покосился на меня, а потом выдохнул с облегчением:
— Это ты. Привет.
— Привет. Да, это я, к сожалению. Долго ждешь?
Он помотал головой. И мне вдруг подумалось — а ведь всякий раз, когда нам с ним приходилось пересекаться, я приходила позднее. И на пары, и в буфет. Так что Пашка, как истинный рыцарь, парту нашу охранял. А в буфете даже пропускал меня вперед.
— Нет, недолго.
И поднялся с лавочки.
Я, честно признаться, слабо представляла, как следует себя с ним вести вне стен института. Он наверняка запомнил меня вечно недовольной всем на свете и слегка зацикленной на бесконечных проблемах. Но сейчас — лето. Мечталось, чтобы меня видели легкой, — будто вот-вот взлечу, став еще одним облачком. Не хочется ничем Пашку сейчас грузить. Да и нечем. Не про Ника же ему рассказывать.
Покрутившись на месте, я полюбопытствовала:
— Как тебе мой образ? Немного клоунский, да?
— Красивый образ. Тебе идет.
Он будто размышлял о чем-то своем. И не желал раскрываться. Наверное, тоже в ускоренном темпе пытался придумать, как нужно вести себя со мной.
И вот зачем тогда позвал… Еще и мыслишки в голове пляшут всякие сомнительные… Надо бы избавиться от них как можно скорее. Ибо почему нет? Почему Пашка не может позвать меня на прогулку? Я с ним в этом году общалась ничуть не меньше, чем с Полиной и Олей вместе взятыми, а то и больше. Мы столько вечеров провели в читальном зале, пытаясь осознать, в чем смысл жизни в целом и учебы на нашем факультете в частности, что Пашка вполне может считаться четвертым человеком по значимости в моей жизни. Мама-папа, Илья, а потом он.
— Спасибо большое. Времени было много. А мне нравится твоя рубашка. Совсем как аристократ. Еще бы расчесался.
И, не выдержав, я дотронулась до его волос.
Пашка опустил взгляд. Я улыбнулась, но неловко, — и опустила руку. Каждый старается в меру своих возможностей. Он вдруг стянул с плеча рюкзак и вытащил пластиковый маленький пластиковый стаканчик, до краев наполненный красной ягодой и обернутый пакетом.
— Земляника для Ники. Как обещал. Думаю, к тебе она поместится. Боюсь, что забуду отдать после встречи.
Я осторожно приняла стакан. И разулыбалась:
— Спасибо большое! Я про нее забыла. Земляника, здорово.
Пашка улыбнулся в ответ. Было видно, что ему действительно приятно доставить мне радость.
А мне теперь будет, с чем пить чай вечером. Главное, чтобы эта земляника не стала поводом поскорее сбежать со встречи.
Пашка спросил:
— Куда хочешь пойти? У меня есть несколько вариантов. Но я бы хотел сначала послушать твои.
— Мне никуда не нужно, — пожала плечами. — Я так, впустую трачу драгоценное время, отведенное нам на жизнь. Ой, — если исходить из моих слов, можно было предположить, что потраченное на встречу с Пашкой время я считаю пустым. — Я в целом про лето. Говорила маме — пойду работать бариста, в кофейню.