Мой встречный ветер
Шрифт:
Пойду на концерт.
В гордом одиночестве, ибо никто в моем окружении эту группу больше не слушает.
Проходить это все будет в пабе — весьма уютном, если судить по фотографиям, однако расположенном где-то в противоположном конце города. Я привыкла, что во все необходимые мне городские локации могу добраться относительно легко и просто, на автобусе. Сейчас же карты неутешительно демонстрировали мне полтора часа пути и пересадку с маршрутки на маршрутку. А я терпеть маршрутки не могу, и не столько из-за тесноты, сколько из-за непредсказуемости.
Я решила выехать пораньше — и уже в четыре дня покинула квартиру. Открытие дверей — в шесть, начало концерта — в шесть тридцать. Лучше прийти пораньше, чем опоздать. Меня-то никто не будет терпеливо ждать сорок минут.
А вырядилась я… Ну, это, конечно, надо было видеть.
Вновь пострадала палетка цветных теней, зато на моих глазах теперь красовалась таинственная зеленая дымка, которая на солнце сверкала чем-то серебряным… И глаза стали ярче, будто в мои серые лужи кто-то капнул зелёнку. Никогда не видела у себя настолько зеленых глаз. И вряд ли увижу ещё раз, не буду больше пользоваться этим цветом, намучалась с ним…
Собрала волосы в пучок — оказывается, они уже настолько длинные, что касаются ключиц, а в пучок тем более прекрасно собираются. Хотя несколько кудрявых прядок все-таки выпросились наружу. В совокупности с черным платьем, волнами расходящимся от подпоясанной талии, я напоминала, по меньшей мере, ведьму. Если быть честными, то чертика.
Хотя Илья сказал — красиво.
А он у меня великий ценитель. Успел насмотреться за всю жизнь на мои эксперименты с образом. На себе-то он не экспериментирует, да что там — стоит Илье уложить волосы на непривычную сторону, и, пожалуйста, мы его уже признаем только по гадкому характеру.
А Нику бы, наверное, тоже понравилось, он мне всегда комплименты делал, когда я выглядела нетипично для себя. Как жаль, что он никак меня не позовет никуда… Пашка позвал, а я ему сказала — у меня сегодня концерт, и Пашка ответил — удачно тебе на него сходить, и даже не спросил, куда я еду. Потому что мы с ним слушаем разную музыку и читаем разные книги. Конечно, за исключением тех книг, которые в нас насильно запихивают в институте.
Так что я направлялась к первой остановке одна — гордая и одинокая.
А еще мне было немного душновато в этом своем чудесном черном платье, и красивые волнистые прядки за короткий срок превратились в прилипшие к лицу сосульки. Эффектности хватило минуты на три ходьбы.
Маршрутки, оскорбленные моим ужасным отношением, летали как ракеты, пытающиеся покорить абсолютно каждый уголок нашей бесконечной вселенной, одна за другой. Первую нужную мне маршрутку пришлось подождать минутки две. А вторая остановилась в то же самое мгновение, как я покинула первую.
В общем, в пять вечера я была
Благо, этот паб находился вблизи чудесной аллейки, в которой рядами друг за другом шли кусты отцветшей сирени и лавочки, больше похожие на кровати — длинные и низкие. И, поскольку никаких других вариантов все равно не оставалось, я намеренно замедлилась. Опустилась на одну из таких лавочек (прежде наградив ее презренным взглядом — вот такая я сегодня злая ведьма). И некоторое время попросту сидела, разглядывая все вокруг.
Наушники я не взяла, решив, что музыки мне сегодня хватит. Поэтому прислушивалась в голоса проходящих мимо людей. Если так вдуматься… сколько всего вдохновляющего можно узнать за одну такую прогулку. У каждого человека — свои проблемы, своя история, своя вселенная. Сотни вселенных проплывают мимо моей, и я никогда не смогу полностью познать ни одну из них, даже если это будет вселенная самого близкого мне человека; на задворках каждой вселенной прячутся, точно черные коты, тайны. То, чем мы никогда не поделимся с другими, поскольку будем считать это недостаточно важным — или же важным чересчур.
Почти всегда, когда я нахожусь в большом скоплении людей, я надеваю наушники, намеренно ограждая себя от подглядывания за чужими вселенными. Боюсь обнаружить звезду, которая слишком сильно зацепит меня своим сиянием; а то и туманность, которая и меня опечалит. Или же боюсь упустить что-то важное по случайности — и поэтому упускаю специально.
И такое бывает.
Пашка сказал — я лучше попробую, хотя вероятность проигрыша так велика.
А я действую наоборот — проигрываю намеренно, чтобы не мучать себя надеждой на лучший исход, который то ли случится, то ли нет.
Мою небольшую медитацию — Оля так называет эти мои потоки мыслей — прервал звук уведомления. Полина. На всякий случай выключила звук — не потому, что не хотела читать следующие сообщения от Полинки, а потому что все-таки иду на концерт…
Она спрашивала, что я надумала — приеду ли к ней в ближайшие деньки? загорать, пробовать первые ягоды, кататься на велосипедах до речки, смотреть кино и есть чипсы, пока за окнами догорает солнце?
Я представила, насколько все это может быть прекрасно.
Мне бы хотелось ненадолго покинуть этот город; и родители бы меня отпустили, им Полинка понравилась с первого взгляда, а вот мой вечно хмурый вид им скоро глаза намозолит.
Но меня будто бы удерживало что-то невидимое. С чем я и могла бы побороться — но, похоже, не хочу.
Кажется, Полинка обиделась. Она написала — хорошо. И добавила — но мы скоро уедем к бабушке, а потом на озера, а потом еще немного, и она вернется в мой город, готовиться к следующему семестру. Я пообещала, что очень-очень хорошо подумаю и завтра утром скажу наверняка, приеду я или нет. И сообщила, что совсем скоро пойду на концерт.