Мой желанный враг
Шрифт:
Водитель, заметив меня, выходит, чтобы открыть дверцу. Я благодарно улыбаюсь ему и сажусь внутрь. Когда дверца закрывается, мне с трудом удается выдохнуть. Воздух вырывается из меня толчками, в горле першит, а глаза слезятся, но, как только мужчина садится в машину, я вновь надеваю на себя маску беззаботности.
Когда наши глаза встречаются в зеркале заднего вида, в моём взгляде уже нет ничего, кроме скуки. Я прячу дрожащие руки в карманы и отворачиваюсь к окну.
– Софья Андреевна! – Голос Загорского останавливает меня
– Да? – Взволнованно отзываюсь я, вцепляясь пальцами в сумку.
Делаю несколько шагов и заглядываю в кухню.
На чудовище удобные спортивные брюки и хлопковая серая футболка. Поверх крепкой груди повязан фартук, в сочетании с тугими бицепсами он смотрится жалкой, узкой, никчёмной тряпочкой.
Марк стоит босиком на полу, в его руке нож, а на разделочной доске лежит кусок мяса. Весь его образ буквально кричит о недюжинной силе, заключенной в его стальных мышцах, и о власти, которая безгранична – ведь он на своей территории, а я - нет.
Моё тело покрывается мурашками, и я медленно сглатываю, а он, улыбаясь, лишь дерзко поигрывает ножом в руке.
– Переодевайтесь, - загадочно говорит он. Лезвие ножа ярко поблёскивает в белом свете ламп. – И спускайтесь, будем ужинать.
– Но… - У меня во рту пересыхает.
– Ярослав уже спит. – Прищуривается он, а затем расплывается в новой ехидной улыбке. – А нам с вами о многом нужно поговорить.
41
Я вхожу в свою комнату, бросаю сумку на пол и начинаю в ней рыться. Достаю мягкие джинсы, чистую рубашку, полотенце и иду в душ. Быстро сполоснувшись, одеваюсь и застёгиваю воротничок рубашки под самое горло.
Беру очки, протираю их от чердачной пыли, надеваю и смотрю на своё отражение в зеркало. Чужое лицо выглядит усталым и испуганным, но мне плевать. Если зверь догадался о том, кто я, то без боя не сдамся.
Выхожу из комнаты и заглядываю в детскую. Ярослав сладко посапывает, лёжа на боку. Я сдерживаю острый порыв наклониться и поцеловать его на ночь, и вместо этого осторожно запираю дверь и спускаюсь вниз.
Загорский на кухне.
Стоит ко мне спиной, занят мясом на сковороде.
Я замираю в дверном проёме и наблюдаю за тем, как его сильные руки, прикрытые тонкими рукавами футболки, порхают над плитой, как рельефные мужские плечи движутся в такт каждому движению.
Мне почему-то в этот момент очень хочется вспомнить всю ту боль, которую он мне причинил. Хочется видеть картинками из старых фильмов, как он склоняется надо мной у себя в квартире, как презрительно шепчет мне на ухо что-то мерзкое, как называет меня шлюхой и, словно борясь с раздражением, вдруг отталкивает от себя.
А вместо этого я вижу его жадные губы, с интересом исследующие моё тело, чувствую тяжесть его рук на своих бёдрах, ощущаю адский жар, распространяющийся по коже и собирающийся
– С кровью? – Спрашивает он.
– Что? – Я испуганно расправляю плечи.
Как он почуял моё присутствие? Как узнал, что я стою здесь и наблюдаю за ним?
– Стейк. – Поясняет он, поворачиваясь и глядя на меня вполоборота. Его взгляд касается меня так же бесцеремонно, как его пальцы однажды касались меня там, где никому не было позволено. – С кровью?
– А… - Догадываюсь я. – Можно медиум. – Делаю пару шагов.
– Но лучше прожарьте посильнее.
Загорский усмехается и отворачивается к плите.
– Одна моя старая знакомая тоже любила хорошо прожаренный стейк.
Чёрт…
Я судорожно вспоминаю, что и когда ела при нём. Столько званых ужинов, застолий, еще и новоселье. Марк знает обо мне не слишком много, но однажды он говорил, что хотел бы знать всё, поэтому мне следует быть осторожнее.
– Вина? – Он резко оборачивается ко мне.
И я застываю возле стола, сжав руки в замок на груди.
– Нет, спасибо.
– Не отказывайтесь. – Загорский вытирает руки, достаёт бутылку и изящным движением открывает. – Терпкость, насыщенность и некоторая кислинка красного вина нейтрализуют жировые соединения, которыми так богато мясо. – Он ставит на стол два высоких бокала, наполняет их до середины и придвигает один из них мне. – Пробуйте.
Сейчас его глаза, лишённые привычной ледяной корки, смотрят на меня мягко и с интересом. Кажется, что этот человек совсем не опасен. Марк Загорский включил своё обаяние, и ему совсем не трудно поддаться.
– И часто вы готовите? – Интересуюсь я, садясь на высокий стул и пробуя напиток.
Пригубив, ставлю бокал на стол.
– Редко. – Улыбается он. – В основном, потому что не для кого.
– Предыдущую няню вы тоже угощали ужином? – Я стараюсь придать голосу глухую хрипотцу.
– Никогда. – Сознаётся он.
И смотрит на меня так, будто ждёт какой-то реакции.
– Мне… стоит переживать? – Мой голос звучит сдавленным полушёпотом.
– Ни в коем случае. – Прищуривается Загорский.
– Значит, вы меня проверяете?
– Значит, вы особенная. – Подмигивает он, закидывает полотенце на плечо, делает глоток из бокала, ставит его на стол и отворачивается к плите.
Я закидываю ногу на ногу и перевожу дух.
Когда-то в этой кухне я готовила для Вика, теперь же много изменилось. Сегодня я ощущаю себя здесь как на экзамене на выживание.
– Как вам в доме? Как Ярослав? – Спрашивает чудовище.
Отвечать, не глядя в его лицо, мне гораздо проще.
– Мальчик чудесный. – Отвечаю я, косясь на подставку с ножами. В случае чего мне до них не добежать. – Спокойный, принял меня хорошо. Да и в доме уютно, коллектив у вас собрался прекрасный.