Мой жених из другого мира?
Шрифт:
Дверца серой машины медленно открылась. Ени затаила дыхание, пристально вглядываясь в того, кто её вёл. Сначала показалась черная трость с массивным серебряным набалдашником в виде птичьего черепа. Потом кожаные черные… очень дорогие туфли. Выглаженные брюки, подогнанный пиджак и белоснежная рубашка. На пальцах правой руки — массивные серебряные перстни. Шляпа с черной лентой. В ухе — серьга в виде орлиной головы. Смуглая кожа, снежно-белые волосы и борода. Глаза — светлый янтарь, холодный, невероятный, без изъяна. Морщины в уголках глаз и рта, но даже через лобовое стекло такси
Водитель почему-то резко смолк, уставившись на него во все глаза. Кажется, думал, что за рулем сопляк. Никак не ожидал, что…
— Жалоба так жалоба, — сказал незнакомец в шляпе. — Ты прав, сынок.
И снова посмотрел на Ени. Дыхание застряло в горло, грудь резко приподнялась, но воздух не желал проникать в лёгкие.
— Иди сюда, девочка, — велел мужчина с янтарными глазами хищника. — Нам есть о чем поговорить.
Оставив купюру на водительском сиденье, Ени медленно вышла из машины. Сама не понимая, почему подчиняется, словно под гипнозом, направилась к незнакомцу.
— Фрекен, вы уверены? — донесся голос водителя такси.
Не оборачиваясь, Ени кивнула. А потом услышала рык мотора, и через пару минут они остались на дороге одни.
Глава 18. Спасение?
Никогда и ни от чего не зарекайтесь.
Ни от дружбы с богами, ни от замужества за иностранцем, ни от вкусненького тортика после шести вечера. Ведь не угадаешь, как повернется судьба. Да-да, не повернет, а именно повернется. И какой частью своего тела — тоже очень важный вопрос.
После того как Сванен помогла мне вернуться в комнату и сделать вид, что я провела там всё время, воюя со свитером с оленями, мне было о чем подумать. Даже хорошо подумать.
Эйдль пришёл утром. Посмотрел пронзительно и внимательно, будто не на девушку, которую собрался брать в жёны, а на племенную кобылу. Пожелал доброго утра, поинтересовался, как я спала. А потом и вовсе ухватил за запястье, притянул к себе и впился в губы.
Пощёчина получилась хлёсткой и звонкой. Рука нещадно заныла. В его глазах только на секунду вспыхнул гнев, но тут же сменился интересом и каким-то странным одобрением.
— Так даже интереснее, — произнес Эйдль, глядя прямо мне в глаза. — Я люблю покорных, Полина, но покорять — тоже ничего. Поэтому ты всё равно подчинишься.
«А не пошёл бы ты на хутор бабочек ловить?» — мелькнула злобная и крайне шаблонная мысль.
Но на этом всё и ограничилось, ибо язвить и доводить его до белого каления в мои планы никак не входило. С психически неуравновешенными людьми спорить неразумно, ведь никогда не знаешь, в какой руке у него нож.
Эйдля явно разочаровало моё молчание. Но и целоваться больше не лез.
— Завтрак на столе, Полина, — холодно сообщил он. — Спускайся. Голодом морить я тебя не собираюсь.
С этими словами он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Я шумно выдохнула, призывая на помощь всё самообладание и спокойствие. Так, Полина, соберись, ты можешь. Сванен дала надежду, что всё это скоро закончится.
«Чем больше веришь, тем быстрее
Некоторое время я ещё пробыла в комнате, но желудок дал понять, что еда прежде всего. А потом можно подумать и о возвышенном. Ну, или низком, как душа пожелает.
По пути на кухню я решила, что Эйдль целует весьма недурственно. И будь он нормальным парнем, а не всё вот это вот, то вполне вероятно, что отбоя от девиц не было бы. И хорош внешне, и талантлив как учёный, и не беден, и охочий к интиму… Тьфу, какие глупые мысли с утра.
За завтраком мне повезло. Стол был накрыт, но самого хозяина не было. Поэтому риск поперхнуться кофе или подавиться поджаренным хлебом с сыром креветками отсутствует.
Еда закончилась быстро, в одиночестве я как-то не привыкла растягивать удовольствие. Другое дело — в приятной компании. В голове снова закрутились мысли о словах Сванен.
Мир сложный, и то, что сразу может показаться, потом вдруг станет чем-то таким, что и… догадаться не мог. Я встала из-за стола, быстро убрала посуду. Ну а что? Привычка с детства, мама с папой приучили всех сразу убирать за собой тарелки. Поэтому рефлекс сработал даже в гостях… у психа-похитителя.
Возникла мысль побродить по дому. К тому же Эйдль не сказал, что я должна безвылазно сидеть в своей комнате. А значит, можно посмотреть жилище. Возможно, найду что-то интересное.
Однако спустя некоторое время блуждания по дому я поняла, что ничего интересного не найти. А очевидное Эйдль и так показал. Разве что черный ход. Он не заперт. Видимо, хозяин дома настолько уверен, что сюда никто не сунется, что не позаботился о закрытии двери. Хм, это надо учесть.
В итоге, не получив никакого морального удовлетворения, я промаялась ещё пару часов. Олени надоели, комната подбешивала, откровенно хотелось к папе в мастерскую или хотя бы на захламлённый второй этаж дома Арне. Согласна белить, красить, мести… В общем, что угодно!
Эйдль будто позабыл про меня. Наверное, для кого-то очень удобный вариант был бы. Она себе, он себе. Но меня такое не устраивало. И хоть Эйдля как супруга я не рассматривала даже теоретически, всё равно такое положение дело раздражало. Как и вынужденное безделье. Ещё чуть-чуть, и начнется непоправимое. И он будет не рад, что привез меня сюда, да ещё и без спросу.
Звонок в ворота пронзил тишину и заставил невольно вздрогнуть. Я тут же кинулась к окну. Кто это? Что за гости?
Как я ни пыталась вытянуть шею и рассмотреть, что же там, ничего не удавалось. Ворота слишком высокие и находятся далековато от дома. Даже прыгнула от расстройства. Но нет… ничего.
Через пару секунд показался Эйдль, который быстро шагал к воротам, не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Ой-ой-ой, какие мы самоуверенные, герр Пафос.
Я быстрым взглядом окинула комнату. Может, взять что-то, если придется обороняться? Но чертов Эйдль благоразумно убрал все колюще-режущие предметы. Скрипнув зубами от разочарования, я снова глянула в окно. Ворота медленно открывались. Кажется, прибывших двое… нет, трое! Хм, кто это может быть?