Моя ассистентка: Кошка

Казанцева Елена Анатольевна

— Это колдуны, черные колдуны, о боже, вряд ли кто поможет моей девочке! — заламывая руки, кричала Гертруда.

— Но мы можем попытаться, — вдруг произнес другой женский голос, и Гертруда посмотрела в другую сторону.

Там стояла прекрасная из прекрасных Эльфийская королева.

Трое эльфиек, что до этого щебетали, сидя на камушках, соскочили и присели перед прекрасной дамой в низком реверансе. Эльфийка махнула рукой, и те скрылись за густыми ветвями.

— Я королева Эльфов, Айрис, — проговорила эльфийка, для ведьмы эльфийская

речь была, что журчание ручейка в лесу. — Твоя дочь смогла сделать то, что не смогли сделать лучшие учителя, нанятые мной для сына.

— Какого сына, — удивленно спросила Гертруда.

— Принца Клифареда I, он будущий король Туманных лесов, повелитель долин Лайласул.

— Ааааа, а причем тут моя Амалия? — удивленно спросила Гертруда.

— Видели те, Гертруда, мой сын никак не хотел взрослеть, никакие учителя не могли обучить его, но ваша дочь за несколько месяцев заставила его стать тем, кем он и должен был стать.

Королева милостиво улыбнулась Гертруде.

— Я вижу, что и вы скоро станете королевой, — улыбнулась эльфийская королева.

— Нет! Нет, моя Амалия станет следующей королевой, так предсказал оракул, — прервала ее Гертруда.

— Может и станет, но не сейчас, — вновь улыбнулась королева. — Сейчас у нее впереди трудный, но интересный путь, который она должна пройти. А вам надо отдохнуть.

И королева взмахнула рукой.

Глаза Гертруды закрылись, она сделала глубокий вздох и откинулась на подушку из трав, погрузившись в сон.

— Ты молодец, сестра, — королева посмотрела на Лауриэль.

— Я почти вырвала ее из лап смерти, — нахмурилась Лауриэль. — И судя по тому, что я увидела в ее мире, сир возвращается.

— Это плохо, — нахмурилась в ответ королева. — Я думала, что ведьмы с ним справились.

— Как нам стало известно, что нет.

— Может кто-то просто пытается сыграть под него, — королева с интересом посмотрела на Гертруду.

— Возможно, но столь сильные заклятия мог сделать только он, — ответила ей Лауриэль. — Мне жаль ее, но боюсь, что дочь мы ей не вернем.

— Кто знает, кто знает? — прошептала королева.

В этот момент Гертруда во сне вновь переживала все события, что случились с ней после потери дочери.

Она вновь испытывала боль утраты, отчаянье и поиски. Эти поиски во сне вновь привели ее к башне. Только сейчас она внимательней рассмотрела символы.

Это были его символы, это оставил ОН, тот, кого они изгнали в черный мрак, очистив землю. И как они думали, навсегда.

И шкура рыжей кошки, растянутая на жертвенники и рядом с кровавыми символами говорила, что Амалию заколдовали. Она не сможет вырваться сама из кошачьей сущности.

Во сне Гертруда нахмурилась и застонала. Она представила, что должна сейчас переживать ее дочь, запертая в кошачьем теле.

Но память ей подсунула другие воспоминания, где она вновь стоит рядом с башней на месте жертвенника, а Вильгельмина чертит знаки своей корявой старческой рукой. И из

воздуха появляется серое покрывало, что накрывает ее с головой.

— Вильгельмина? — она произносит это имя с ужасом, но только сейчас, во сне видит, что не Вильгельмина делает это. За черной ведьмой стоит серый, почти прозрачный силуэт кого-то невидимого. И именно он шепчет заклятия, именно он водит руками по воздуху. А сумасшедшая Вильгельмина лишь оболочка для его тела в мире ведьм.

Она сказала, что оракул ошибся. Нет, такого не может быть, оракулы не ошибаются.

Она уверяла, что ее клан будет править вечно!

На что она надеется?

Прейдёт время выборов?

Или нет? Она что-то задумала.

И Гертруда вновь застонала на своем ложе.

Возле нее вновь материализовались три маленькие эльфийские девочки. Одна держала в руках золоченый поднос, на котором лежали цветы. Вторая держала прозрачный, стеклянный кувшин, в котором была налита искрящаяся вода. Третья же эльфийка сначала напоила Гертруду водой, а потом потрясла над ней цветами. Из маленьких бутончиков посыпалась золотая пыльца, Гертруда дышала, пыльца попадала ей в нос и рот. И через несколько минут ведьма спала беспробудным сном без сновидений.

А маленькие эльфийки вновь приземлились на ветки деревьев, перешёптываясь о чем-то и тихонько смеясь.

Прошли сутки.

Наконец Гертруда проснулась.

Вокруг нее все так же был изумрудный лес, такой красивый, что трудно было не разглядывать его. В изумрудной траве распускались цветы, они источали аромат, и на него слетались прозрачные стрекозы и разноцветные бабочки.

На ветвях деревьев птицы вили гнезда и встречали начавшийся день песней.

Гертруда встала, дошла до прозрачного ручья и умылась.

Тут же, словно по команде, возле нее возникли хрупкие эльфийки. Он принесли в плетеных корзинках для нее расчески, заколки и ленты. Через минуту ее волосы уже были расчесаны и уложены.

Эльфийки осыпали ее с головы до ног золотистой пыльцой, и в тот же момент прорехи на ее платье исчезли, а одежда очистилась от грязи и стала вновь новой.

Ведьма только удивлялась возможностям эльфов.

Она бы и сама могла поколдовать, но эльфы это делали без всяких заклинаний и пасов руками, не используя никакую другую волшебную атрибутику, кроме той, что произрастала в их волшебном лесу.

Эльфийки подхватили ее под руки и повели по тропинке. Они прошли через кусты роз и вышли на полянку. Там ее ждал богатый стол и эльфийская королева вместе со своей сестрой.

— Мы рады, что смогли восстановить твое здоровье, — приветствовала ее королева.

— Спасибо вам, ваше величество, — ответила ей Гертруда.

— К сожалению, я не смогла тебя доставить к твоей дочери сразу, — взяла слово Лауриэль. — Из-под полога еще никого не удавалось извлечь живым.

— Как же вам это удалось, или вы уговорили Вильгельмину снять его? — спросила Гертруда.