Моя леди Джейн
Шрифт:
– Прости, Джейн, – робко начал он. – Я не могу. Я…
– Если ты хоть немножечко меня любишь, – перебила она, – то не станешь заставлять выходить за него замуж.
У Эдуарда стало тесно в груди. Он принялся кашлять в носовой платок и кашлял до тех пор, пока краем глаза не заметил на нем багровые пятнышки. Пэтти подняла голову с колена хозяина и бросила на Джейн осуждающий взгляд.
– С тобой все в порядке? – пробормотала девушка. – Эдуард, ты… болен?
– Я умираю, – признался он.
С ее лица мгновенно схлынула краска.
– Я
– Нет.
– Неужели грудной недуг? – догадалась она и, не выдержав выразительного взгляда кузена, закрыла глаза.
– Я собираюсь пригласить еще одного лекаря. Получше, – сказал он.
– Когда? – тихим голосом спросила она. – Когда, по их мнению…
– Достаточно скоро. – Он взял ее за узенькую, перепачканную чернилами ладонь. – Я знаю, что ты не хочешь этой свадьбы. Поверь мне, я понимаю. Помнишь, я был помолвлен с Марией, королевой шотландской? – Он вздрогнул. – Но ты должна выйти замуж, Дженни, просто потому, что так поступают все высокородные девушки: они выходят замуж. Нельзя же вечно прятаться за книгами.
Джейн склонила голову. Непослушный локон рыжих волос упал ей на глаза.
– Я понимаю. Но почему за него? Почему именно сейчас?
– Потому что я доверяю лорду Дадли, – просто ответил он. – И потому что мое время кончается. Прежде чем я уйду, мне нужно знать, что о тебе должным образом позаботятся. Если мы не успеем – кто знает, за кого тебя захотят выдать? Право, на свете есть судьбы и погорше, чем вступить в брак с молодым, богатым и красивым мужчиной.
– Наверное, – вздохнула она.
Король понимал, что надо бы рассказать ей о лошадиных делах. О таком она имела право знать. Но он никак не мог найти подходящую формулировку для простого, в сущности, сообщения: да, кстати, парень, за которого ты выходишь, и в самом деле жеребец. В буквальном смысле.
Надо ей рассказать.
Надо найти кого-нибудь, кто расскажет.
– Пожалуйста, сделай это для меня, Джейн, – мягко сказал он. – Прошу не только как король, но и как друг.
Она ничего не отвечала, потупив взор и глядя вниз, на сцепленные ладони, но выражение ее лица изменилось. Эдуард заметил на нем знаки принятия своей судьбы. У него снова сдавило грудь.
– Все будет хорошо, вот увидишь. – Он крепко сжал ей руку. – Если тебе так будет спокойнее, я поговорю с Гиффордом об этих его… кутежах. Заставлю поклясться, что он будет образцом супружеской верности. Пригрожу дыбой или чем-нибудь в этом роде.
Она подняла глаза.
– Правда?
Он усмехнулся.
– Я же король. Что еще прикажешь с ним сделать? Заковать в колоды? Высечь плетью-девятихвосткой? Расплющить пальцы тисками? Угостить испанским щекотуном [5] ?
Он почувствовал облегчение, увидев, как на ее губах
– Что ж, – задумчиво проговорила она, высвобождая свою ладонь из его руки, чтобы потрепать по загривку Пэтти. – Может, стоит слегка поджарить ему ступни?
– Договорились, – согласился Эдуард.
Она издала слабый вздох.
5
Старинный испанский пыточный инструмент для сдирания кожи.
– Кажется, есть еще кое-что, что ты мог бы для меня сделать, братец.
– Тебе стоит только сказать, – отвечал король. – Все, что пожелаешь.
Ее влажные карие глаза встретили взгляд Эдуарда.
– Поведешь меня к алтарю?
Его сердце на секунду сжалось.
– Конечно. С большим удовольствием.
Проводив взглядом карету, удалявшуюся в сторону Челси (именно там останавливалась семья Грей, когда наведывалась в Лондон), Эдуард направился на поиски лорда Дадли, которого и застал в зале заседаний Совета за весьма серьезным, похоже, разговором с матушкой Пенн. Несомненно, о его тающем здоровье – о чем же еще?
– Ну? – послышался голос герцога, когда Эдуард подошел поближе – Вы ее уговорили?
Матушка Пенн тыльной стороной ладони пощупала королевский лоб. При этом Пэтти издала глухое рычание, и старушка поспешила отдернуть руку.
– Со мной все хорошо, – сказал король.
Нянюшка одарила его взглядом, ясно свидетельствовавшим: она все еще сердится на его ужасное легкомыслие, – и, шурша юбками, удалилась. Дверь за ней с шумом захлопнулась. Король же рухнул в мягкое красное кресло и протянул руку к тарелке с ежевикой.
– Государь, – начал было лорд Дадли, – вам необходимо быть осторожнее…
Пэтти потянулась своим длинным носом к ежевике и громко чихнула, отчего тарелка полетела на пол, а ягоды разлетелись во все стороны.
Эдуард смерил своего друга строгим взглядом, в то время как слуги бросились устранять беспорядок.
– Плохая собака, – сказал он.
Пэтти завиляла хвостом.
– Государь, вы не должны перенапрягаться, – повторил Дадли.
– Со мной все в порядке, – с нажимом произнес Эдуард. – Свежий воздух идет мне только на пользу. И кстати, Джейн выразила согласие на брак с вашим сыном. Вот только почему никто ей так и не сообщил ей о конском… обстоятельстве?
Дадли покачал головой так, словно это было совершенно неважно.
– Жизненный опыт подсказывает, что головы женщин не стоит обременять такими незначительными деталями.
«Что ж, пожалуй, и верно», – подумал Эдуард.
– Как бы там ни было, мне нужно поговорить с вашим сыном.
Губы Дадли исчезли в чаще бороды.
– С моим сыном Гиффордом? – уточнил он, словно надеясь, что по какой-то необъяснимой причине Эдуард вдруг возжелал видеть Стэна.
– Именно. Пошлите за ним немедленно.