Моя любимая ошибка
Шрифт:
Федеральные маршалы Косгроув и Киган. С этими тоже надо разобраться.
Грязный коп заслуживает, чтобы его посадили в камеру вместе с теми, кого он сам туда отправил. Продажный коп, убивший товарища ради выгоды и денег. Такие люди достойны всех кругов ада, и Бруксу хотелось внести свою лепту, чтобы негодяи оказались в самом центре адского круга.
У Брукса уже появились кое-какие соображения, но надо хорошенько все рассчитать и обдумать, провести исследования, изучить мельчайшие детали. После мучительных двенадцати лет несколько лишних дней или даже недель, которые уйдут на расследование,
А пока лучше всего отнести ее в постель. Им обоим пойдет на пользу хороший сон.
Брукс наклонился к Эбигейл, собираясь взять на руки, и получил сильнейший удар в пах.
У Брукса перехватило дыхание от дикой боли, перед глазами замелькали звезды, и он без сил рухнул на пол.
— Господи, Брукс! Прости, я не хотела.
Из горла Брукса вырвался невнятный, похожий на предсмертный хрип звук. Он так и лежал, скорчившись на полу.
— Должно быть, я уснула, а ты меня напугал. — Эбигейл пыталась его повернуть, откинула с лица волосы. Берт, сочувствуя, лизнул его в нос.
— Можешь дышать? Ответь! А, слышу, ты дышишь.
Брукс закашлялся, и в паху словно обожгло огнем.
— Черт побери, — выдавил он и снова закашлялся.
— Сейчас принесу воды и лед. Постарайся дышать глубже.
Должно быть, Эбигейл приказала псу остаться с Бруксом, так как Берт улегся рядышком и смотрел ему в глаза.
— Какого черта? — просипел Брукс, и пес, словно желая облегчить боль, снова лизнул его в лицо.
Брукс сглотнул скопившуюся во рту горечь и, перекатившись на бок, осторожно встал на четвереньки, да так и остался в этой позе, опасаясь, что сейчас его вывернет наизнанку. Так оно и произошло. В этот момент в комнату вбежала Эбигейл со стаканом воды и пакетом льда в руках.
— Не смей класть эту дрянь мне на яйца, и так глаза на лоб вылезают от боли. — Он отпил из стакана воды, хотя первый глоток резанул по горлу не хуже лезвия бритвы. Однако боль стала постепенно ослабевать. — Какого черта? — снова спросил с возмущением Брукс.
— Обычный рефлекс. Прости, ты такой бледный. Ох, что я наделала! Я уснула и снова видела кошмар. Приснилось, что Илья нашел меня и… Наверное, в этот момент ты ко мне прикоснулся, а я решила, что это Илья, вот и среагировала.
— Помоги ему Господь, если он рискнет тебя домогаться. А вот у нас теперь может не быть детей.
— Незначительная травма гениталий не приводит к бесплодию, — начала Эбигейл и замолчала на полуслове, сама побледнев как смерть. — Господи, что я наделала!
— Ладно, жить буду. В следующий раз, когда захочу донести тебя до постели, надену защиту, как у боксеров. А теперь сама неси меня в спальню.
— Я помогу. — Эбигейл нежно поцеловала его в щеку.
— Вообще-то болит в другом месте, только если ты меня там поцелуешь, а я не отреагирую как полагается, это может убить меня на месте. — Брукс, отмахнувшись от Эбигейл, с трудом поднялся на ноги. — Ничего, обойдется, — поморщился он, откашливаясь.
— Я помогу подняться по лестнице.
—
— Ладно, я погуляю с Бертом и приду.
Вернувшись с прогулки, Эбигейл застала Брукса в одних трусах. Он стоял у монитора и изучал его.
— Ну, что? Все нормально?
— Да. Ах ты, садистка, как ловко прицелилась!
— У мужчин это самая уязвимая часть тела.
— Твоими стараниями я это прочувствовал. Потом покажешь, как работает твоя система. Как переключается и увеличивается изображение, ну и тому подобное.
— Очень просто. Хочешь, сейчас и начнем?
— Подождет до завтра. Полагаю, у тебя собрана куча материалов на Волковых и людей, которые на них работают. Хотелось бы все посмотреть.
— Конечно.
Брукс уловил в голосе Эбигейл неуверенность.
— Что еще?
— Я не все рассказала.
— Сейчас самое время закончить рассказ.
— Сначала приведу себя в порядок.
— Ну ладно. — Брукс понял, что ей требуется время собраться с мыслями.
Эбигейл вынула из ящика ночную сорочку.
— Я быстро, — пообещала она и вышла в ванную.
Прислушиваясь к шуму воды, Брукс гадал, что еще сообщит Эбигейл, но потом решил, что это бесполезная затея, и, разложив постель, выключил свет.
Вскоре пришла Эбигейл и принесла две охлажденные бутылки с водой. Предложив одну из них Бруксу, она присела на краешек кровати.
— На твоем месте я бы поинтересовалась, почему нельзя было обратиться к властям и все честно рассказать.
— Ты не знала, кому можно доверять.
— Да, правда, поначалу так и было. Я до смерти боялась. По ночам снились кошмары, случались приступы панического страха. На меня и сейчас иногда накатывает беспричинная тревога. Ну, ты сам видел. Но кроме этого, хотя и потребовалось время, чтобы понять, я считала, что следовало поступить так, как просил Джон. Он погиб, защищая меня, и все произошло так быстро и с такой невероятной жестокостью… В тот момент остались только мы вдвоем, и моя жизнь зависела от того, сумею я убежать или нет.
— Ну, если бы осталась, то тебя уже не было бы в живых. Это же ясно.
— Да, я это хорошо понимала. Первые дни и недели прошли в паническом страхе: убежать подальше, спрятаться и ничем о себе не напоминать. Если бы Волковы меня нашли, то непременно бы убили. А если бы нашли представители власти, связанные с теми же Волковыми, смерти тоже не избежать. И даже если бы они не были связаны с Волковыми, меня могли арестовать за убийство. И я бежала и пряталась, как уже тебе рассказала.
— Никому не придет в голову винить тебя за это.
— Возможно. Я была совсем юной и получила тяжелую моральную травму. В семнадцать лет даже самый одаренный человек не может быть достаточно зрелым. Но прошло некоторое время, и мысли прояснились. И тогда я поняла, что Джон и Терри не одиноки, должны быть и другие, похожие на них. А иначе кто бы мне поверил, стал слушать и прилагать все усилия, чтобы защитить? Так как можно вечно бегать и скрываться? И ничего не предпринимать, будучи единственным свидетелем убийства Джули? Только я знаю правду, как погибли Джон и Терри.