Моя любимая ошибка

Робертс Нора

Он не без удовольствия прислушивался к заученным речам операторов, которые в случае необходимости умело импровизировали: «Да, вы можете заработать много денег, не выходя из дома! Без труда увеличите свои доходы, будете работать по установленному вами расписанию. За символическую плату мы обеспечим вас всем необходимым».

Разумеется, ничего путного этим глупцам не пошлют, но денежки уже поступят на счет. Плата за «услуги» невелика, менее сорока долларов. В самом деле, ничтожная цена за полученный урок.

Илья коротко переговорил с диспетчером, записал сумму дневной прибыли и направился

к выходу.

Вздох облегчения за спиной тоже вызвал приятное чувство.

Он рожден, чтобы властвовать — это получилось у него так же естественно, как носить любимые костюмы от Версаче.

Илья вышел из подъезда и направился к поджидавшей рядом машине. Не сказав ни слова водителю, он проскользнул на заднее сиденье. Внедорожник тронулся с места, и Илья написал сообщение любовнице, предупредив, чтобы ждала его через два часа. Потом послал сообщение невесте, уточнив, что задержится, но надеется завершить все неотложные дела к полуночи.

Вскоре машина снова остановилась, на сей раз у ресторана, где сегодня намечалась закрытая «вечеринка».

Отец настаивал на ежемесячных совещаниях, где необходимо личное присутствие, хотя Илья полагал, что Skype и конференц-связь гораздо эффективнее.

И все же подобные встречи имели положительную сторону: еда и водка подавались отменные, а в придачу к ним собиралась приятная мужская компания.

Зайдя в ресторан, он отдал кашемировое пальто хорошенькой черноглазой брюнетке. Когда выдастся свободная минута, надо переспать с этой очкастой милашкой.

Отец в обществе нескольких мужчин уже сидел за столом в большом зале. При виде сына лицо Сергея расплылось в широкой улыбке.

— Давай, присоединяйся. Опаздываешь.

— Ничего не поделаешь, дела. — Илья поцеловал отца в щеку, а затем подошел к дяде: — У меня данные по операциям на Пятьдесят первой улице. Собирался передать их тебе сегодня вечером. Думаю, будешь доволен.

— Прекрасно. — Сергей налил Илье водки и поднял свою рюмку. В семьдесят лет он оставался крепким энергичным мужчиной, в полной мере пользующимся всеми радостями жизни.

— За семью, — произнес он свой коронный тост, — за хороших друзей и успешный бизнес.

Во время трапезы обсуждались дела. На столе — только национальная русская кухня. Илья зачерпнул щей со сметаной и стал слушать отчеты «бригадиров» и пользующихся особым доверием бойцов. Из уважения к отцу он задавал вопросы только после одобрительного кивка последнего. Принесли рагу из тушеного ягненка с гречкой, и Илья стал докладывать о делах, за которые отвечал лично.

Потом настало время обсудить возникшие проблемы. Одного из бойцов арестовали по обвинению в торговле наркотиками, требовалось призвать к порядку не в меру шуструю жрицу любви, а затем вызвать на допрос подозреваемого в двойной игре осведомителя и, при необходимости, избавиться от него.

— А сейчас послушаем Мишу, — объявил Сергей. — Он расскажет о работе наших людей в полиции.

Илья отодвинул тарелку в сторону. С переполненным желудком общение с любовницей удовольствия не доставит. Потягивая вино, он слушал двоюродного брата.

— Пикто говорит, что пока не выяснил, каким образом информация о нашем бизнесе попадает в ФБР.

—

Тогда за что мы ему платим?

— Да, дядя, я задал тот же вопрос. Нельзя забывать, что в ряде случаев он своевременно предупреждал нас, давая возможность принять соответствующие меры и защитить свои интересы. Однако он не может определить канал и способ, с помощью которого сведения поступают в ФБР. Пикто подозревает троих человек, но выяснить, кто именно, не удается, так как это держится в строжайшей тайне. Он просит дополнительного времени и средств.

— То есть денег.

— Которые пойдут на взятки.

Миша, который за эти годы успел стать отцом четверых детей, с нескрываемым удовольствием продолжал трапезу. Илья точно знал, что у двоюродного брата нет любовницы, и он может позволить себе есть в свое удовольствие.

— Я не ставлю под сомнение его преданность, но начинаю думать, что он и двое его коллег не достаточно профессиональны и не в состоянии обеспечить наши потребности.

— Мы присмотримся ко всей троице. Это дело поручается тебе с Мишей. Кто бы ни сливал информацию в ФБР, безобразию нужно как можно скорее положить конец. Подобные штучки стоят денег, времени и людей. Кроме того, они для нас оскорбительны.

Сергей тоже отставил тарелку.

— Кстати, не забывайте еще одну возмутительную, хоть и старую историю. Мы помним Элизабет Фитч.

— Она не поддерживает связи с матерью, — возразил Илья. — Так же как и с полицией, насколько нам известно. Если девушка еще жива, то живет в постоянном страхе и угрозы не представляет.

— Пока она жива, она сама по себе угроза. Опять же, вопрос чести. Мы хорошо платим этому Кигану, и он нередко приносит пользу, но девчонку так и не нашел. И другие не могут. А ведь перед нами всего лишь беззащитная женщина. — Он грохнул кулаком по столу. — Грош нам цена, если мы не можем справиться с одной телкой! О какой чести может идти речь?

— Мы продолжаем поиски, — заверил отца Илья.

— Да, и не остановимся, пока не достигнем цели. Это дело чести. Верно, Яков?

— Да, дядя. — За долгие годы Короткий ни разу не испытал угрызений совести, как и положено человеку, которому работа приносит удовольствие.

— Поговори с Киганом, напомни, почему это дело для нас так важно. И с Пикто побеседуй. Деньги — хороший стимул, только страх еще эффективнее. Так пусть боятся.

— Понял, дядя.

— Вот и прекрасно. — Сергей хлопнул в ладоши. — А теперь приступим к десерту.

16

Все шло естественно и просто. Будто переступив невидимую черту, Эбигейл получила в подарок нормальную человеческую жизнь, о которой мечтала долгие годы. Она не знала, сколько времени это может продолжаться, и потому каждое мгновение сверкало и переливалось разноцветными огнями, словно драгоценный бриллиант.

Почти каждый вечер Эбигейл проводила вместе с Бруксом. Честно готовила сама, а иногда еду привозил с собой он. Они подолгу сидели возле дома или прогуливались до места, откуда Эбигейл так любила смотреть на горы. Брукс помогал с работой в саду, а одним дождливым вечером научил играть в «джин-рамми» и потом изображал притворный гнев, когда Эбигейл раз за разом выигрывала.