Моя любовь навсегда
Шрифт:
— Глупый вопрос, Тонечка. Переезжаю. Поживу тут, потом подыщу приличное место. Долго в дыре, где все провоняло твоим птичьим духом, я не выдержу. У меня аллергия на тупость, а она здесь пропитала каждый угол.
— Вот прямо тут поживешь? — проигнорировал выпад Антон и приподнял брови.
— Конечно, — Марк склонил голову. — Ты совсем оболванился? Я же четко сказал.
— Нет, ты просто приперся в квартиру, которая тебе даром не упала. Мог бы в особняк отца уехать или в один из многочисленных пентхаусов твоей семьи.
— Мне надо это вслух произнести?
Милана озадаченно перевела взгляд с Антона на Марка и обратно. Ей почудилось, что между ними возник какой-то молчаливый диалог. Они стояли друг напротив друга, но с такими лицами, будто спорили в мыслях.
— Давай, — подстегнул его Антон. — Рожай.
Марк шумно вздохнул, скрипнул зубами и стал еще более недовольным, чем минуту назад. От его кислого взгляда Милана непроизвольно поежилась.
— Ни за что, — выдал, наконец, он.
— Тогда ползи отсюда к Радовым, — пожал плечами Антон. — Пусть там слушают твое шипение.
— Ты в курсе, что мудак?
— О да. Ну, Тасманов, давай. Это несложно.
Внутри Марка явно шла борьба не на жизнь, а на смерть. Словно неведомое признание создало бы невероятный прецедент: вызвало апокалипсис или ядерный взрыв. Целую минуту он боролся с самим собой, затем процедил:
— Ладно, — Милана вскинула брови, когда Марк продолжил: — Настя решила, что нам следует пожить отдельно. Разумеется, сначала она поменяла все пароли к замкам, а потом соизволила об этом сообщить.
Теперь на лице Антона появилось такое дьявольское выражение, что ей стало страшно. Он весь лучился довольством и торжеством, пока Марк давил из себя слова. Где-то в подкорке у Миланы закралось понимание того, что происходило на самом деле.
Марк Тасманов пришел за поддержкой. Причем ни к кому-то там из семьи наугад, а конкретно к Антону.
— И-и-и? — протянул ее возлюбленный тоном истинного дьявола.
— Боже, я тебя ненавижу, — прошипел Марк и посмотрел на потолок.
— Взаимно, — фыркнул Антон.
Не прошло и часа, как Марк все-таки сдался на милость победителя.
— Мне нужна поддержка, ясно? — рявкнул он. — А к Елисею и родителям я не поеду потому, что они опять начнут жалеть и сюсюкаться! Все? Доволен? Натягивай штаны, Канарейкин, и двигай на кухню.
Развернувшись, Марк сделал шаг. Но последний момент замер, развернулся и в своей типичной язвительной манере сказал:
— Привет, Милана. Чудесно выглядишь, особенно рядом с этим чмошником, — затем с видом гордой принцессы удалился в сторону кухни.
— Ого, — выдала Милана и похлопала ресницами.
— Похоже, — Антон потянулся за одеждой, — наше свидание срывается.
— Без вариантов. Зачем Настя так сделала?
— У моей сестренки случаются кризисы в мозгах. Нормально. Подуется и сама за ним приедет, когда соскучится.
—
— Знаешь, он ведь испортил…
Антон прервался, поскольку с кухни послышался вопль:
— Тони! Это что, таракан?! Боже, какая гадость! Срочно вызови клининг!
—… В такие моменты я понимаю, почему Настя его выгнала, — буркнул он раздраженно. — Я бы от жизни с этой дивой застрелился.
— Антон!
— Да не верещи ты как истеричка! Прибей и все!
— Сам бей! Что за зоопарк ты здесь развел? А-а-а, что за многолапная дрянь?!
Глава 52. Разговор по душам
Тишина на кухне изредка нарушалась перезвоном хрустальных бокалов и шуршанием старенького робота-помощника. Он скреб поцарапанный паркет своими щеточками, пока его хозяева доедали остатки остывшего ужина.
Странное ощущение. Непонятное.
Никогда прежде Антон не чувствовал чего-то подобного: легкость и покой в компании того, кого всю жизнь на дух не выносил. Или он так думал, а на самом деле их взаимная неприязнь представляла собой некий вид дружбы? Как там звучало у известных писателей?
Верные враги, заклятые друзья — так правильнее.
— Что с разводом? — спросил Антон и осторожно прикоснулся к волосам спящей на его груди Миланы.
Она уснула час или два назад, убаюканная их непрерывным молчанием. Наелась уткой по-пекински от Марка и задремала сначала у него на плече, а потом перебралась к Антону. Просто улеглась, как на подушку, и теперь сопела ему в ключицу. От этой картины сердце щемило каждый раз, когда она непроизвольно морщила нос или мычала что-то в прострации.
Такая милая и красивая. Настоящее чудо.
— На стопе, — Марк залпом допил безалкогольное пиво, поморщился и поставил бокал. — Пока что.
— Она не разведется с тобой.
— Не уверен.
Антон приобнял Милану, затем прижал ее покрепче к себе и немного изменил позу. Теперь он сидел на угловом диване, а она полулежала на нем. Протянув руку, он кивнул на лежащий подле Марка плед и ловко поймал его, когда тот отреагировал на молчаливую просьбу. Просто кинул им в него.
— Ты накручиваешь. У вас нормальный крепкий брак.
— Мы не разговариваем дома без необходимости, Тони, — Марк рассеянно растер между указательным и большим пальцем невидимую пылинку. — Еще в присутствии ее или моих родителей. Вряд ли так выглядят нормальные отношения между мужем и женой.
Накрыв спящую Милану пледом, Антон переложил ее на диванчик, а сам взял стоящий в углу табурет и перебрался поближе к Марку. Теперь они сидели буквально в нескольких сантиметрах друг от друга.
— И все-таки ты чересчур грузанулся, — Антон потянулся, размял шею и зевнул. — Пик прошел. Сейчас свыкнется с болью, затем все вернется на круги своя. Просто подожди.