Моя мятежница
Шрифт:
– Как ты себя чувствуешь? Мы почти на месте.
– Нормально. Горло чуть-чуть дерет.
– Держись. – Я кладу ладонь на ее колено и сжимаю в попытке поддержать. Мне бы хотелось этого не делать, но я слишком хорошо знаю, какая теплая ее кожа на ощупь, даже сквозь джинсы. К тому же я так давно не прикасался к ней.
Убрав руку, откашливаюсь. Иден, кажется, никак не реагирует, глядя в окно.
Соберись, Росси.
Когда мы прибываем в госпиталь, нас быстро регистрируют, а после мы ждем
На то, чтобы сделать инъекцию эпинефрина, не требуется много времени. Я держу ее за руку, и когда медсестра предполагает, что я – ее парень, ни я, ни Иден не поправляем ее. После того как Иден получает упаковку антигистаминных препаратов – будет принимать их дома от крапивницы на груди, – она подписывает какие-то документы, а потом, меньше, чем через час, мы направляемся на выход.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
– Я так сожалею обо всем этом. Такой хаос. – Она качает головой, глядя под ноги.
Не желая, чтобы она стыдилась, я касаюсь ее плеч, поворачивая к себе. Мы стоим на парковке.
– Эй, это не твоя вина.
Она прикусывает губу.
– Отчасти моя. Если б я так не волновалась, обратила бы внимание, что сую в рот.
Ни один из нас не касается темы, что взволновала ее – Иден с подругой сплетничали обо мне. Но давить на нее сейчас было бы подлостью. Она явно расстроена.
Когда мы подходим к моей машине, она хватает свой телефон, который забыла в спешке, пока мы бежали в больницу. Она тут же проверяет счет и поворачивается ко мне с улыбкой.
– Мы ведем 3:2. Четыре минуты до конца.
– Хорошо, – киваю я.
Заведя машину, я где-то минуту ищу спортивный канал, и когда удается, мы, все еще находясь на парковке, принимаемся слушать оставшиеся три с половиной минуты игры. В конце концов «Титаны» выигрывают.
– Поздравляю, – говорю я, улыбаясь Иден. – Каково это, владеть командой-победителем?
Она коротко смеется.
– Чертовски приятно.
– Так и должно быть. – Я выруливаю на дорогу, порядком загруженную, поскольку арена всего в нескольких кварталах от нас. – Твоя машина у арены?
– Нет, я приехала с Гретхен.
– Буду рад отвезти тебя домой.
Иден смотрит с благодарностью.
– Было бы отлично.
Пока мы едем, она отправляет и получает несколько поздравлений. Ревнивая часть меня задается вопросом – она переписывается с Алексом? Но более умная, рациональная часть напоминает, что это не мое собачье дело, с кем она там переписывается. Черт, может, она по-прежнему трахается с ним. Даже в этом случае это не должно меня волновать. Иден великолепная, успешная женщина. Естественно, она не испытывает недостатка в поклонниках.
Я подъезжаю к ее дому, расположенному неподалеку, и Иден указывает, где припарковаться.
– Можешь остановиться
Качаю головой.
– Я провожу тебя до квартиры.
Она больше ничего не говорит, лишь терпеливо ждет, когда я найду парковочное место поближе. Как только мне это удается, мы вместе направляемся к зданию с величественным вестибюлем и рядом блестящих серебристых лифтов. Она живет в высотном здании с роскошными апартаментами, цена которых превышает мой бюджет на миллионы долларов. Отличное расположение, великолепные виды.
Иден отпирает дверь и впускает нас внутрь, оставляя сумочку на столике у входа. Когда проходит чуть дальше, включает свет.
В квартире тихо и темно, если не считать света уличных фонарей, мерцающего в окнах. Все выглядит иначе, нежели тогда, когда комната полнилась тестостероном и голосами шумных хоккеистов. Теперь тут только мы с ней – сценарий, который нравится мне гораздо больше.
Пугает ли меня работа Иден или тот факт, что она постоянно окружена одними из самых завидных мужчин в мире? Нет. Во всяком случае, не слишком.
Квартира у нее уютная и современная, с деревянным полом из широкой доски и темно-серой мебелью. Огромные окна с темными стеклами украшены белыми льняными шторами. Все на своих местах, прибрано. Даже кофейной кружки ни одной в раковине нет. Я невольно задаюсь вопросом, то ли она супер аккуратная, то ли тут на постоянной основе работает бригада уборщиков.
Я приношу ей стакан воды с кухни, и Иден выпивает одну таблетку антигистаминных.
– Я прямо чувствую облегчение от того, что мы сегодня выиграли, – говорит она, кладя телефон на зарядку, расположенную на кухонном столе. – Почти забыла о прошлых ошибках.
Она не отводит от меня взгляда, когда я придвигаюсь ближе. Замерев прямо перед ней, аккуратно беру ее за подбородок двумя пальцами, ее губы приоткрываются.
– Ты выглядишь лучше. Румянец вернулся, опухоль спала.
– Мне уже хорошо, – тихо говорит она.
Ее взгляд опускается к моим губам: всего на мгновение, но невозможно не заметить тоску в ее глазах. А мне не забыть о том, что Иден и ее подруга сказали обо мне… Что-то насчет того, что я горяч.
И тут уж точно становится горячо.
Ведь пусть мне и следует уйти, это последнее, чего я хочу. А вот чего мне действительно хочется, так это поцеловать ее. Я жажду увидеть, сохранилась ли между нами та волшебная химия, существовавшая много лет назад.
Воспоминания о ней в ту ночь захлестывают меня с такой силой и ясностью, что едва не сбивают с ног. То, как она выглядела, лежа в моей постели. Какой нетерпеливой казалась – это пожирало меня изнутри. И все еще продолжает пожирать.
На меня обрушивается шквал воспоминаний о том, что случилось той ночью. Может, потому, что уже поздно, а мы тут одни, или из-за того, что постель Иден не больше чем в паре дюжин шагов от нас.