Моя незнакомая жизнь
Шрифт:
– Ты этого не сделаешь!
– Еще как сделаю, не сомневайся. Пока ваш разговор был просто беседой старых друзей, я не вмешивался. Но ты потерял над собой контроль. Хотя тут я тебя понимаю, Рита кого угодно способна вывести из себя, мне ли не знать. Только ты в порыве гнева сболтнул лишнего, и теперь уж назад дороги нет. Так что рассказывай, дружище, по-хорошему. Или же поведаешь все уже на моих условиях, а тебе они не понравятся.
Рустам снова садится, нервно сцепив пальцы. Да уж, у рокерской братии кишка явно тонка. А что вы хотите, богема. В общем, я когда-то все решила совершенно правильно.
Глава 15
–
Игорь задумчиво смотрит на Рустама, как повар, который прикидывает, какую часть туши сейчас отрежет.
– Если я решу, что мне нужны твои показания, ты их дашь. Время дружеских разговоров прошло.
– Ты не понимаешь. В этом деле завязаны такие люди, которых ты не достанешь.
– Я сам решу, кого мне доставать. Давай рассказывай. Рита, поставь чайник, холодно у тебя здесь.
Еще бы не холодно! Ничего, на том свете черти покажут коммунальщикам, как надо топить.
– Не знаю, что ты хочешь знать.
– Начинай сначала. Если какую деталь упустишь, я уточню.
Рустам обреченно вздыхает. Так-то, дорогой! Никто тебя сюда не звал, за язык не тянул.
– История немного странная. – Гитарист, видимо, решил, что хуже, чем есть, уже не будет. – Как я и говорил, мы с парнями ездили на раскопки. Позже познакомились с такими же, как мы. Оказалось, у всех своя специализация: кто-то раскапывает Крым и Херсонес, кто-то роет в Украине степные могилы времен скифов. Но больше всего тех, кто ищет немецкие захоронения времен Великой Отечественной, – есть еще живые свидетели, да и вещи сохранились лучше, времени-то прошло не так много, если сравнивать со скифами и древними греками. Есть, конечно, и свои минусы, потому что наши находки стоят дешевле, чем тысячелетние ценности. Ладно, это неважно… У нас есть своя сеть сбыта, свои покупатели, уже обросли нужными знакомыми.
– Ближе к теме! – Игорь обжегся горячим чаем и поставил чашку на стол. – Уж очень издалека заходишь.
– По-другому никак. – Рустам рассматривает свои ногти. – Тема-то необычная для тех, кто никогда не занимался ничем подобным. Не так ли, Рита?
– Да мне-то откуда знать?
– Ага, конечно, конечно… – ухмыляется рокер. – В общем, мы имели свой кусок и не собирались от него отказываться. Но по большому счету все то, что мы находили, было так, мелочовка, по сравнению с тем, что можно было бы найти, если достать координаты старых укрытий, бункеров и все такое. Нам ни разу не повезло по-крупному. Конечно, мы находили оружие, награды, нагрудные знаки, портсигары, один раз нашли на трупе пояс, в котором было зашито много драгоценностей.
– Ну, да, сколько ни дай – все мало. – Игорь насмешливо улыбается. – Гадость какая…
– Гадость – подбрасывать людям наркоту. А это заработок. Не всякий пойдет на завод за копейки гайки точить или станет бизнес открывать. Мы музыканты, народ творческий, так что же нам, с голоду подыхать? Группа наша… то есть, я хочу сказать, музыка музыкой, но если нет спонсора, пробиться невозможно. А мы вкладывали деньги в свою раскрутку.
– Ближе к делу, – повторяет Панков.
– Да, хорошо. Короче, года три назад мы нашли кладбище, на котором зарыли целую эсэсовскую роту. Кортики, ордена, перстни, часы – с них ничего не снимали, похоронили как есть. Месяц мы рылись
– И что?
– Мужик как-то странно на нас посмотрел, и я как-то сразу почуял неладное. Потом снова поговорили ни о чем, еще выпили и разошлись. А через неделю мою квартиру обыскали. Мы давали концерт, вернулись поздно, я сразу спать лег, а утром встал – гляжу, везде вроде порядок, но то лежит не так, другое стоит иначе, полотенца не в том порядке сложены, бумаги. Денег я дома не держу, во всяком случае значительных сумм, украшениями не увлекаюсь. Ну, несколько перстней есть, а цепочка и серьга всегда на мне, часы тоже. Однако из квартиры ничего не взяли. Я думаю, у Витьки тоже побывали, хотя в его квартире такой хаос, что понять, был там кто или нет, невозможно. Просто логично предположить, что и его берлогу обыскали. Я тогда промолчал, не стал ему ничего говорить…
– Рустам, еще короче. – Игорь доливает себе чаю.
– Так не выйдет. Тут или рассказывать сначала, или не стоило и начинать. – Рокер нервно дергает себя за серьгу и морщится. – Ладно, попробую короче. В общем, еще примерно через неделю Виктор привел на репетицию Нину. Мне она сразу не понравилась – во-первых, очень тощая, во-вторых, мелкая, к тому же брюнетка и морда какая-то желтая, а в-третьих, злая как собака. Да, да, злость из нее просто капала, хотя баба и притворялась, как могла. Но на меня ее притворство не подействовало, я всегда вижу то, что есть. Неудобная способность, скажи, Рита?
Весьма неудобная. И именно это объединяло когда-то нас с Рустамом. Маловато для серьезных отношений. Собственно, всего было мало, потому что его азиатская кровь была для меня табу.
– Не отвлекайся.
Рустам морщится.
– В общем, Нина вцепилась в Витьку как пиявка. Не знаю, что тот нашел в ней, но задержалась она надолго. Приходила на репетиции, концерты, на наши посиделки. Меня Нина ужасно раздражала, не знаю даже, отчего. Что-то было в ней такое… Грязное, что ли. А на вид прям святоша – если при ней кто загнет, сразу глазенки к небу, типа, как же можно, при даме… Однажды я ей и сказал, чтоб не сильно строила из себя, сама же шлюха не из последних, мужу изменяет. Так представляете, она Виктору побежала жаловаться. Правда, Борецкий ее послал, на том и остановились.
– Как Литовченко причастна к вашим делам?
– Не знаю. Дело в том, что последние два года Витька стал каким-то нервным… Собственно, и мы все тоже. Пока светло, люди кругом – еще ничего, нормально, а как остаешься один, как-то не по себе. Холодно, что ли… И звуки эти… Короче, мы все стали немного нервными. А Витька даже старался ночевать у матери или находил очередную девку, лишь бы не быть одному. А в последний год у него была постоянная подружка, Юлька. Жила в его квартире, убиралась там, готовила… Неплохая вроде.