Моя незнакомая жизнь
Шрифт:
– Это вряд ли. – Рустам меланхолично рассматривает свои ногти. – Мальцев женат на сумасшедшей девке, я ее знаю. Виктория Мальцева – роскошная блондинка, с бешеным характером – чуть что, лезет в драку. Мальцев при такой супруге вряд ли бы решился ходить налево, ведь если та дозналась бы, ему не жить. Надо же, такой мужик серьезный, а боится свою бабу, смешно даже.
– Ничего не понимаю. Это ваши дела. Я не имею к ним отношения.
– Имеешь, и еще как! – щурится Рустам. – У
– Так, подожди! Где она могла меня видеть?
– А помнишь, чуть больше года назад Витька приглашал тебя на празднование юбилея нашей группы?
– Что-то припоминаю… Но я полчаса посидела и ушла.
– Ага, посидела из вежливости, чтобы нас не обидеть, и свалила, сославшись на занятость. Как ты тогда сказала, музыка за тебя денег не заработает.
Я слышу, как фыркнул Игорь, стараясь подавить смех. Нет, видали? Смешно ему! А что я должна была сказать? Прямо так и заявить, что музыку их терпеть не могу и убивать на нее весь вечер выше моих сил? А клиент у меня в тот день и правда был.
– Но я не видела там Литовченко.
– Зато она тебя видела. Пока ты сидела с нами, где-то пряталась, а когда ты ушла, прискакала и давай расспрашивать – кто такая, откуда… Витька тогда уже нагрузился, вот и принялся разливаться соловьем, что ты самая-самая лучшая женщина, и никто ногтя твоего не стоит. Нинка что-то возразила и огребла пинка с четким адресом, по которому ей следует идти. Борецкий же дурной спьяну, и пить ему совсем нельзя было. Только он все чаще бывал под мухой.
– Значит, Литовченко увидела меня чуть больше года назад?
– Сначала я тоже так подумал. Но потом стал свидетелем того, как Нина вышла, типа, покурить, а сама кому-то позвонила и сказала: «Это она, я уверена. Я бы и через сто лет ее узнала».
– То, что эта бабенка меня помнит, не причина для убийства Виктора и подставления под удар меня.
– Да откуда ты знаешь, что причина, а что нет? – Рустам поднимается и принимается ходить по кухне. – Думаю, это все как-то связано с твоим прошлым, и ты знаешь, о чем я говорю. А записная книжка…
– Да провались ты вместе с тем блокнотом! Задолбал уже!
– Не надо кричать. – Рустам примирительно поднимает руки. – Но тебе известно, где бункер, уверен.
– Совсем спятил.
– Нет. У Витьки не было причин врать, где он нашел блокнот. А когда Борецкий расшифровал записи, то так и сказал: возьму Ритку, которая знает место, и все будет наше.
– Да мало ли что Виктор болтал! Я понятия не имею, о чем ты толкуешь! И при чем тут Мальцев?
– А Мальцеву, видимо, самому хотелось бы наложить лапу на бункер.
– А ты почему-то ненавидишь ее.
– Да, терпеть не могу, презираю и присутствия не выношу. Славка, кстати, тоже. По-моему, она подлая мерзавка, и я не удивлюсь, если окажется, что Витьку убила именно Нинка, лишь бы подставить тебя.
– Но зачем ей это могло понадобиться?
– Говорил уже – что-то было у нее к тебе личное.
Блин, опять двадцать пять! Нет чтобы хотя бы намекнуть, что именно!
А у Игоря, который резко поворачивается ко мне, взгляд вопросительный такой. И зря. Ответа у меня нет.
– Даже представить не могу, чем я ей не угодила.
– Ладно, – Панков тяжело поднимается, – пора закругляться. Меня сейчас интересует другое. Рустам, где Литовченко?
– Наверняка в Суходольске.
– И все?
– Нет. Думаю, ей помогла спрятаться Виктория Мальцева. Наверное, у нее есть в городе какая-то недвижимость, и скорее всего, Нинка сидит там.
– Ничего себе! Как спросить у жены заместителя губернатора?
– А не надо ничего спрашивать. Она сама когда-то жила в Суходольске. Тогда у нее была другая фамилия. – Рустам весело щурится. – И я знаю какая.
– Говори!
– Ее девичья фамилия – Терновая.
Круг замкнулся. Вот блин! Я так и знала, что всплывет еще какая-нибудь гадость.
Глава 16
– Просыпайся, завтрак готов!
Солнце уже высоко, но моя комната на тенистой стороне, так что можно бы поспать еще. Но бабушка уже принесла мне кружку прохладного компота, а я люблю с утра выпить чего-то такого.
– Не хочется вставать…
– Лентяйка! Поднимайся быстренько, пеструшка стынет. И причеши косы. Ишь, растрепа!
На столике у кровати стоит небольшой букетик – наверное, дедушка для меня насобирал с утра.
– Видала, парень тебе цветов принес. Пойдем, а то и он голодный сидит, тебя дожидается.
Бабушка гладит меня по голове и уходит, а я поспешно выпиваю кисловатый компот. То, что случилось ночью… я не знаю, как к этому относиться. Косы расплелись, теперь расчесать их будет сложно.
Вчерашний день вспоминается какими-то обрывками. Болото, бункер, трупы, кровь, туман… Дед Мирон, на дорожке – следы от деревянного протеза, карта… Сладкая тьма, стук сердца…
Ой, пятна на простыне! Ее надо спрятать. В стирку бросить нельзя. Я спускаюсь вниз, открываю комод и достаю такую же, потом тихонько возвращаюсь к себе. Хорошо, что простыни все одинаковые.