Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента
Шрифт:
— Я приношу свои извинения за опоздание, — произнесла она почти ровно. — На дороге была авария. Объезжали почти огородами. А сотовый у меня разрядился.
Малолетки что-то там зашуршали снова, и Кат выступил вперед.
— Ничего страшного. Мы вас ждем, Алина Хаматовна.
— Он ее ждет…
— Ммм… как сладко.
— Ну прямо рыцарь в сияющих доспехах…
Товарищи Ката говорили достаточно тихо. Алина уже вошла в аудиторию, разместилась на преподавательском месте. И, то ли ничего не слышала, то ли сделала вид. Строго посмотрела на группу, и все затихли.
Даже
Минут пятнадцать-двадцать она рассказывала — как пройдет экзамен, как будут выставляться оценки и на что сделать упор.
— Ваши листки — это для галочки. Я сдам их при необходимости проверяющим. Если спросят сдавал ли экзамен тот или иной студент. Я буду спрашивать вас сама, забрав записи, лекции и листочки, — завершила она свою речь.
Кат прямо залюбовался. Ему бы впору слегка занервничать, как товарищи. Все же спрашивала Алина, похоже, очень строго. И без понимания предмета проскочить на экзамене никому не светило. Но Кату нравилось то, какая она принципиальная. Он любовался ею, восхищался все больше и больше и… надеялся, что после экзамена их отношения, наконец-то, изменятся.
Пока же Алина ни разу не посмотрела на Вяземцева хотя бы чуть дольше и теплее, чем на остальных. Держалась строго и отстраненно. И он не пытался разбить лед. Стремился сдержать обещание.
Вопросов оказалось немного, и уже в одиннадцатом часу все освободились. Алина осталась принимать лабораторные работы у тех, кто не успел их досдать.
Кат нехотя покинул аудиторию, бросив на нее последний взгляд. Алина не ответила. Будто и не заметила. Вяземцев выдохнул и закрыл за собой дверь.
Выдержал привычный град насмешек товарищей, пока шел на другую консультацию.
— Строго она с тобой! Сурово!
— Вы потом в постели это все разыграйте. Я твоя строгая преподша, а ты мой студент, готовый на все ради сдачи экзамена! Прямо на все-все-все! Что прикажете!
— Ката-то нашего не узнать!
— Бедный парень. Путь к ее сердцу лежит через законы физики, приятель!
— Сменили бы пластинку. Больно заезженная! — раздраженно произнес Сомин, прежде, чем Кат что-то ответил. — Надоели! Ну, правда! Алина Хаматовна — хороший, грамотный преподаватель. Вы сначала сами ей хорошо сдайте, а потом над Катом смейтесь.
— И правда! — подал голос Сергей Горский. — Задрали уже своими подколками! Хуже мелкоты, ей богу!
Кат притормозил после лестницы, и крутанулся лицом к товарищам.
— Да, она мне нравится! Да, она меня отфутболила! Да, я сдам экзамен лучше всех, чтобы доказать ей, что очень ее ценю! Все? Может на этом закроем тему?
Мужики перестали похохатывать, Голда зло оскалилась и произнесла:
— Нашел в кого влюбляться! Ни рожи, ни кожи! И одевается, как моя бабушка!
— Алина даже в мешке от картошки в сто раз красивей тебя! — выпалил Кат. Ляля фыркнула, ответила фразой, целиком состоящей из отборного мата и поспешила вперед всех, к аудитории. Кат потом не раз жалел, что тогда не сдержался. Надо было просто промолчать, не удостоив эту змею ответом. Но он не смог. Не смог спустить на тормозах грубость в адрес Алины…
Давненько
Алина пришла к экзаменационной аудитории раньше на пять минут. Со всеми бегло поздоровалась. Кату не уделила ни одного лишнего взгляда. Вяземцев не обижался. Такая уж она. Чистоплюйка до мозга костей. Никакого своячества! Никаких любимчиков! Ляле придется туго. Голда отлично разбиралась во флористике… но в точных науках она понимала не больше извозчика века эдак девятнадцатого.
Заметив фруктовый букет, который Вяземцев протянул ей, физичка указала на лаборантку.
— Пожалуйста, отдайте нашим труженикам теневого фронта. Именно они тайно следят за студентами, пока педагоги заняты.
Кат вздохнул, но все-таки сделал, как просила физичка…
…Алина пометила — кто какие билеты вытянул, записала в журнал и вышла из аудитории, оставив студентов на лаборантку и еще двух коллег. Которые также время от времени надолго покидали кабинет. Преподы появлялись внезапно и скорее чисто для проформы. Чтобы уж совсем нагло не списывали. Учебники из-под парты не доставали, шпоры из рукавов и карманов тоже. На столах порядок — и все.
И это убеждало Ката, что главное еще впереди.
Темыч частично писал из головы, частично подсматривал в лекции.
А спустя час вернулась Алина. Села на свое место, окинула взглядом аудиторию и спросила:
— Ну что, кто первая жертва?
Тишина подсказала, что о том, насколько строго принимает Алина Хаматовна знают даже малолетки.
— Точно нет желающих? А знаете, что на спортивных соревнованиях первыми выступают средние по силе спортсмены? Так сказать, задают планку, дабы самые лучшие удивили судей позже? Ну, что никто не хочет задать планку?
— А прибавка баллов за смелость будет? — спросил один из сопляков.
— Я всем прибавляю. Иначе по количеству неудов студенты нашего вуза стали бы безусловными олимпийскими чемпионами!
После этого заявления желающих «задать планку» уже не нашлось.
— Ну что ж! Тогда вызываю методом тыка! В чью фамилию ткну, тот и отвечает!
И Алина начала приглашать студентов.
Начинала она с самых сложных вопросов «на подумать». Если студент не отвечал, продолжала чуть более простыми — «на вспомнить». И уже если он совсем ничего не мог извлечь из копилки мозга, отсылала с двойкой.
Мольбы, слезы, просьбы, интересные предложения на Алину не действовали. Вначале она мягко отвечала «Встретимся на пересдаче». Если человек настаивал, говорила уже резче. И делала строгий выговор, если тот не понимал ситуацию и не видел берегов.
Кат решил не выпендриваться. Выждал почти до конца экзамена и подсел к физичке.
Та посмотрела строго, без малейшего признака прежнего смущения или тепла.
Как и все предыдущие учащиеся Кат отдал Алине билеты и листочек с ответом.