Моя ревность тебя погубит
Шрифт:
Ещё и ещё. И ещё, блять. И очень много раз, чтобы удостовериться в том, что эта правда.
— Принцесса? Просто повтори это.
Полина поднимает голову, разрешая мне встретиться с её заплаканными глазами. Как же она прекрасна, настолько, что мне хочется остановить время. Я готов прожить всю оставшуюся жизнь в этом моменте, держа её на руках, смотря в её глаза и осмысливая только что сказанные ею слова.
Но мне не удаётся остановить время, каким бы всесильным я ни был.
Она показывает
— Ты рад? Правда же? — невинный вопрос Полины застаёт меня врасплох. Рад ли я, что она беременна? Рад ли, что под сердцем она будет вынашивать нашего ребёнка? Она действительно задаётся этим вопросом? Может думать, что я не рад?
Мои пиздец какие сентиментальные мысли тревожат меня, но этот момент, эта новость не может быть воспринята мною по-другому.
— Ты даже не представляешь, принцесса, — мой лоб легонько соприкасается с её лбом, мои пальцы ещё крепче сжимают её бок. Если я думал, что до этого мою крышу срывало, то сейчас она не просто сорвалась — она превратилась в мелкие обломки, раскромсанные вдоль и поперёк куски металла. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я счастлив сейчас.
Я целую её в висок, лоб, влажные от слёз волосы. Я целую её везде, пытаясь успокоить этими поцелуями и подарить ей чувство защищённости.
Ещё один ребёнок.
— У нас будет ещё один ребёнок, — словно читая мои мысли, подтверждает моя девочка. — Хотя… — она запинается, глотая слёзы. — Это ещё не точно, только один тест, но у меня задержка. Мне кажется… Мне кажется, что я беременна.
А мне кажется ещё сильнее.
— И ты так думаешь, несмотря на то, что принимаешь таблетки, принцесса?
— Да, возможно, я могла выпить таблетку чуть позже обычного, а не по графику…
Значит, даже с противозачаточными я смог оплодотворить её. Учитывая, сколько спермы я заливаю в свою девочку каждый раз кончая в неё, мне даже нечему удивляться. Хотя стоит всё-таки удивиться, почему это случилось только через полгода, а не раньше.
— Я не могу ждать до завтра, — я слышу адское нетерпение в её голосе. — Мы можем поехать к врачу прямо сейчас и проверить меня? Пока Дамиан у папы.
— Конечно, мы поедем прямо сейчас. Мы в любом случаем поедем и посмотрим, что с твоим животиком.
— Из-за этого теста я даже забыла про ужасную боль, хотя еле дошла до спальни, прежде чем набрала тебя.
Ужасные образы того, как она, борясь с болью, пытается дойти до кровати, меня чуть ли не оглушают. Моя бедная девочка, на этой грёбанной работе я не могу быть уверенным, что с ней всё хорошо. Ведь она могла не набрать меня, она могла продолжать терпеть, не в состоянии даже найти таблетку.
Чёрт, мне нужно быть внимательнее. Намного, блять, внимательнее.
Я несу её в спальню и кладу на кровать, чтобы помочь переодеться. С каждый последующей минутой замечаю, как она трясётся —
— Чего ты боишься, малыш? — спрашиваю я, снимая с неё майкую и меняя домашнюю одежду на одно, найденное мною в гардеробе платье.
— Не знаю, просто… Это очень неожиданно, но больше всего я боюсь, что ошиблась.
— Любимая, ты не ошиблась.
— Ты так думаешь?
— Я уверен в этом. Но если же и так, то я смогу это исправить.
Она закрывает глаза от нахлынувшей на неё волны смеха.
Не давая ей самостоятельно идти, я на руках отношу её к машине, которую в спешке оставил за воротами и не заблокировал.
Нет, я даже не закрыл дверь и не вытянул ключи. Все мысли были заняты Полиной и тем, что она ждёт меня. Ровно как и всегда — в моих мыслях живёт только она и способы, как сделать её счастливой. Вся остальная информация — ненужный мусор.
Я еду медленно. С недавних пор я всегда еду медленно с ней, потому что быстрая езда её пугает.
Когда паркуюсь на стоянке клиники, Полина выходит из машины, не дожидаясь, пока я открою ей дверь.
— Малыш…
— Всё в порядке, — успокаивающе говорит она. — Я могу идти.
Приобняв её за талию с такой силой, что чуть ли не поднял в воздух, я веду её в помещение частной клиники.
Девушка за стойкой сразу же кладёт трубку, как только видит нас.
— Здравствуйте! Я могу вам чем-то помочь?
— Гинеколог, — сжато отвечаю я. — Нужен гинеколог.
— Простите, у вас назначено? — неуверенно спрашивает та, отчего я злюсь, как голодная, сидящая несколько дней на цепи собака. Ещё полчаса назад моя девочка с трудом передвигалась, и тупость персонала вокруг просто, блядь, выводит меня из себя.
Мне достаточно просто взглянуть на неё, чтобы всё её тело сжалось, желая лишь слиться воедино со стеной и не вылезать до тех пор, пока я не исчезну.
— Извините, я сейчас вас провожу.
Наконец она покидает ресепшн и проводит нас по длинному коридору прямиком в кабинет гинеколога. В последний раз Полина здесь была примерно год назад, когда я привёз её в клинику, потому что был озабочен её здоровьем. Если дело касается моей девочки, у меня включается паранойя — не важно, что именно меня беспокоит. Её здоровье, состояние, мысли, душевное спокойствие, желания, что угодно. Мне нужно знать наверняка, что всё хорошо.
Даже когда Полина усаживается в гинекологическое кресло для осмотра, я всё ещё не могу прийти в себе и стою над ней и врачом, как цербер.
— У неё сильно болел живот. С чем это может быть связано? — не выдерживаю я.
— Не волнуйтесь, сейчас мы всё посмотрим, — отвечает врач. В этот раз она уже не настаивает на том, чтобы я вышел, иначе бы я разобрал этот кабинет и всю клинику по кирпичам нахуй.
Полина держит мою руку и морщится, закрывая глаза. Чтобы хотя бы немного забрать её беспокойство, я целую её в лоб.