Моя страна - прежде всего!
Шрифт:
— Я смотрю, вы прирождённый оратор, оберштурмфюрер! — громко сказал ему Геббельс, пожимая руку и пытаясь перекричать рёв восторженных парней на поле.
— Нет, я боевой офицер, господин рейхсминистр… Просто посмотрел как это делаете вы и попытался высказать то что думаю… — решил он польстить колченогому соратнику Гитлера.
— И у вас это отлично получилось, оберштурмфюрер! — горячо поддержала его Ханна, глядя на него расширившимися глазами. — Я даже не подозревала что вы сможете так понравиться нашей молодёжи!
— Гюнтер, вы так хорошо всё сказали! — воскликнула подошедшая к ним Ева. — Фюрер в восторге и я тоже!
— Я
Гюнтер, медленно приходящий в себя, вопросительно посмотрел на неё. Что значит "не конец"? Разве он не выполнил всё что от него ожидали? Ева тоже с удивлением глядела на женщину. Она подошла вплотную и Ханна что-то ей с усмешкой сказала, стрельнув глазами на него. Девушка округлила глаза от услышанного и тоже уставилась на Гюнтера, отчего он невольно насторожился. Проклятье, что эти две проказницы опять для него придумали?
— Можно я тоже с вами? — загоревшись, спросила Ева. Ханна важно кивнула и, поманив его рукой, направилась к лестнице. Озадаченный и, мучимый неясными предчувствиями, Гюнтер тяжело встал и пошёл за ней. Спустившись по лестнице с трибуны он смотрел как понемногу стихают крики и командиры отрядов восстанавливают тишину и порядок. Множество глаз смотрели на него и, не удержавшись, Гюнтер помахал им рукой, от чего некоторые снова начали кричать "Хайль!" Да, похоже, популярность он сегодня неплохую заработал… Его охватила гордость за себя.
Уже возле машины их догнала запыхавшаяся Ева, которая влезла на заднее сиденье.
— А теперь поехали на стадион! — сказала чем-то довольная Ханна с переднего сиденья.
Решив не спрашивать причину, он завёл машину и "Опель" мягко выехал с обочины возле Майского поля а потом свернул к видневшемуся недалеко Олимпийскому стадиону, построенному в честь Олимпиады 1936 года. Расстояние было небольшим и скоро Гюнтер остановился возле главного входа в сооружение. Дамы вылезли самостоятельно и они все вместе вошли внутрь. Там их уже ждал какой-то служащий, подчинённый Ханны, и повёл их за собой. Ещё подходя к выходу на поле Гюнтер услышал какой-то неясный шум или гул, который доносился до него с этого самого поля. Но, пройдя последние двери, он был настолько потрясён увиденным что невольно остановился, растерянно оглядываясь вокруг.
Все трибуны стадиона и само поле были заполнены… девушками! Подавляющее большинство было одето в традиционную форму "Союза немецких девушек", белые блузки с галстучками и тёмные юбки. Судя по знамёнам и табличкам перед отрядами, они тоже приехали сюда со всех концов Рейха. Здесь были как младшие группы, лет 12–14, так и старшие, где стояли уже вполне оформившиеся девушки не меньше 16 или 18 лет. Так вот где собрались все юные нацистки которых он видел на улицах, осенило его. Наверное, их специально собрали отдельно. Или им места не хватило на Майском поле? В любом случае сюрприз Ханна ему устроила просто ошеломительный. Даже неизвестно как на это реагировать, злиться или благодарить… Хотя, интересно, зачем его сюда притащили? Ведь не выступать же опять? Скорее всего, как зрителя.
— Ну, как вам это зрелище, оберштурмфюрер? — лукаво усмехнувшись, спросила Ханна, глядя на него.
— Честно сказать, фрау Грубер, у меня просто нет слов! — покачал он головой, глядя на тысячи девушек, многие из которых с любопытством уставились на него.
— Это зря, вам
Не поверив своим ушам Гюнтер в упор посмотрел на неё. Она что, так изощрённо издевается? Неужели действительно хочет чтобы он снова сказал речь, только теперь уже перед женской аудиторией? Да он ещё не отошёл от прошлого митинга! К тому же о чём Гюнтер станет говорить с ними? Одно дело общаться с такими же парнями как и он сам, только чуть младше, но тут же девушки! Повторить им как важно правило "Три К"? Так они это и сами знают.
— Скажите, фрау Грубер, это шутка? — спросил он уже без улыбки, продолжая вместе с дамами идти к небольшой трибуне в центре поля, на которой уже стояли несколько женщин.
— Нисколько, оберштурмфюрер, с такими вещами я не шучу! — убрав улыбку, проговорила женщина. — И не вздумайте сказать что не справитесь! Если перед вашей первой речью я ещё сомневалась стоит ли везти вас сюда то, увидев ваш оглушительный успех на Майском поле, теперь абсолютно уверена что вы сможете найти проникновенные слова для девочек и повторить это снова!
Сжав зубы от раздражения он с трудом удержался чтобы не взять свой ремень и не выпороть эту, пусть и красивую, но, иногда слишком самоуверенную сучку. Нет, какая же она?!.. Уфф… Всё, надо успокоиться! Определённо, её заднице точно не поздоровится, уж он постарается донести до этой нахальной чертовки что ставить его перед фактом без всякой подготовки и его согласия чревато для неё! Не доходит словами? Дойдёт через задницу! И ему совершенно плевать что она замужем и намного старше его! Это не оправдание! Получается, если бы он без эмоций пробубнил свою речь там, на Майском поле, ему бы вежливо похлопали и сейчас Гюнтер не стоял бы здесь? Вот уж точно, благими намерениями, как говорится… И что теперь делать? Послать всех на хрен, развернуться и гордо уйти? Снова обведя многочисленную толпу девушек глазами он понял что не сможет этого сделать. Дело не только в том что таким поступком он опозорит самого себя… Просто это будет грандиозный облом для всех этих тысяч девчонок, смотрящих на него с любопытством и интересом. Что ж, если один раз справился, может и опять прокатит? Попробует снова говорить что думает, без всяких бумажек и подсказок.
Глубоко вздохнув и приняв решение, Гюнтер поднялся на небольшую трибуну в центре стадиона и встал возле какой-то женщины, которая тоже с любопытством косилась на него. Оглядевшись, он понял что вокруг него стоят одни представительницы слабого пола. Кроме Ханны и Евы, которые встали с двух сторон от него, были ещё две женщины, обе обычной внешности, не слишком стройные или красивые, поэтому Гюнтер лишь мельком глянул на них.
— Здравствуйте, фрау Грубер! Как прошла церемония на Майском поле? — обратилась к Ханне одна из женщин.
— О, замечательно, фройляйн Рюдигер, вы бы только видели что творилось на поле! — с воодушевлением сказала та, доверительно положив ему руку на плечо. — Оказывается, наш оберштурмфюрер прирождённый оратор, мальчики от него были в полном восторге!
— Неужели? — с интересом осмотрела его Представитель "Союза немецких девушек". — Будем надеяться что ваш герой сможет заинтересовать моих девочек, Ханна.
— Я даже не сомневаюсь в этом, дорогая. Вы сами всё увидите и услышите! — заверила её женщина, украдкой подмигнув ему.