Моя страна - прежде всего!
Шрифт:
— За что? — только и смогла вымолвить женщина.
— За то что вы вырастили такую красивую, добрую, хозяйственную и сек… хм… в смысле, умную дочку! — с трудом поправился Гюнтер. — Она меня кормит такими вкусными блюдами что никакой ресторан не сравнится. Лаура, милая моя, спасибо тебе за то что ты так хорошо усвоила мамины кулинарные уроки! — он нагнулся и поцеловал смущённую девушку, в то время как Эрика Блюм пыталась прийти в себя.
— Но тогда вы не должны жить как муж и жена! — опомнилась женщина. — Вот как только женитесь тогда и пожалуйста!
— Мама! — воскликнула Лаура и закатила глаза.
— Спокойно,
— Имейте в виду, этот приказ только для служебного пользования офицеров СС, для других он секретен! Надеюсь, вы понимаете что любое его упоминание среди других людей привлечёт к вам пристальное внимание гестапо, фрау Блюм? — пригрозил он с суровым видом.
Та только кивнула, подавленная моральным авторитетом всемогущего рейхсфюрера.
— Кстати, как вы нашли нас? — с интересом спросил он. — Вам Лаура сообщила?
— Нет, эта чертовка мне ни слова не сказала… — призналась женщина, смерив свою дочь недовольным взглядом. — Я по-прежнему была уверена что она снимает квартиру вместе с другой девушкой из клиники Шарите. Вчера мне захотелось сделать ей приятный сюрприз и я приехала туда без предупреждения. И что же? Оказалось, её соседка всё знает! Все всё знают кроме меня, её родной матери! — возмутилась фрау Блюм. — Это невообразимо!
— Мама, ну прости меня.. — Лаура нежно погладила мать за руку и обняла женщину.
— И что дальше? — спросил заинтригованный Гюнтер, невольно улыбнувшись от представившейся ему сцены донельзя удивлённой Эрики на пороге старой квартиры Цветочка.
— Не вижу ничего смешного, молодой человек! — заявила женщина, заметившая его улыбку. — Мне там такого рассказали… Что моя дочь вылечила от смерти героя Рейха и за это он хочет жениться на ней, а пока она просто живёт с ним… Что он такой красавчик и Лаура не приходит а прилетает на работу с таким счастливым лицом что все девочки ей завидуют! А потом она весь день ходит и зевает, говоря что не могла уснуть полночи из-за шумных соседей! — смерила она обоих сверкающим от возмущения взглядом.
Гюнтер с удивлением посмотрел на девушку, которая закрыла пылающее лицо руками и уткнулась в подушку. Да-а… Ну и напридумывали сплетен её подружки… А зевает она, видимо, из-за некоего героя-эсэсовца, который не даёт бедной девушке высыпаться, охваченный неистовым желанием взять её побыстрее, посильнее и поглубже… Что ж, в этом есть и его доля вины, придётся несколько сбавить обороты. Впрочем, через пару-тройку дней он уезжает на фронт, поэтому Лаура начнёт нормально спать.
Он почувствовал настоятельную потребность прогуляться, успокоиться и решить что делать дальше.
— Фрау Блюм, думаю, вы хотите многое обсудить со своей дочерью, поэтому я пойду схожу по делам да и прогуляюсь заодно. Лаура, вечером мне надо будет сказать тебе кое-что и посоветоваться. Ты весь день дома
— Ну, я хотела вечером встретиться с подругой… — сказала она. — А до этого времени, думаю да, поболтаю с мамой, уберусь в квартире..
— Хорошо, милая, тогда до вечера. Фрау Блюм, моё почтение! Не обижайте нашу малютку, шумные соседи всю ночь мешали нам спать своими криками и стонами и она заснула лишь под утро! — не удержался он от шутки и тут же шагнул за дверь, опасаясь что подушка, брошенная девушкой, попадёт в него.
— Ах ты, шутник! Вот только приди вечером!.. — донёсся до него смеющийся голос девушки.
— Лаура! Как ты себя ведёшь?.. — голос строгой фрау Блюм вторил ей.
Выйдя из дома, смеющийся Гюнтер несколько секунд стоял возле машины, размышляя, куда ему поехать. Он погладил сверкающее крыло "опеля" и мысленно снова поблагодарил баронессу, сделавшую ему такой щедрый подарок. Конечно, он его не просил но очень ценил то что его аристократка оказалась не жадным снобом а женщиной, которой не чужда благодарность. Это в любые времена всегда ценилось людьми, по крайней мере, нормальными и адекватными.
Наконец, Гюнтер решил заехать домой, заранее известить родителей о скором отъезде на фронт.
Скоро он уже парковал машину возле знакомого дома и вошёл внутрь. Благодаря полному слиянию его сознания с остатками личности прежнего Шольке, ему были доступны все детские воспоминания тела. Вот здесь он упал и чуть не сломал ногу когда спрыгнул со стула в пятилетнем возрасте, погнавшись за котом… А на кухне его однажды едва не ошпарило кастрюлей горячей воды при попытке заглянуть в неё… Улыбнувшись чужим воспоминаниям, ставшим своими, Гюнтер заглянул в гостиную.
Там была только мать, читавшая книгу. Он невольно залюбовался ею. Несмотря на возраст та по-прежнему выглядела очаровательно, благодаря тому что следила за собой и использовала все ухищрения косметики чтобы оставаться по-женски привлекательной.
— Здравствуй, мама… — тихо сказал он, подойдя к ней сбоку. Марианна Шольке повернула к нему голову и радостно улыбнулась. Отложила книгу, встала и крепко обняла его.
— Гюнтер, мой мальчик! Как хорошо что ты зашёл! Я уже соскучилась по тебе. А сейчас что-то зачиталась и даже не слышала твоего прихода.
— Я тоже по тебе соскучился, мама. Ты, как обычно, отлично выглядишь! Честно говоря, не зная твоего возраста, не дал бы тебе больше тридцати! — улыбнувшись, сделал он заслуженный комплимент.
— Ты мне льстишь, сынок… Но, всё-таки спасибо, очень приятно слышать что мои усилия быть женщиной всё ещё получаются. Жаль только что отец… а, ладно, извини меня… — махнула она рукой.
Не выдержав, он взял её за руку и проникновенно сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Мама, не огорчайся насчёт папы! Поверь, ты отлично выглядишь! Да если бы я не был твоим сыном, то… Хм! — опомнился он. Комплимент комплиментом но тут он немного зарвался. — В общем, ты не виновата что мой отец такой слепой и не видит бриллианта рядом с собой. Это только его вина! Если хочешь знать мой совет — я нисколько не буду возражать если у тебя появится какой-нибудь… друг! — сформулировал Гюнтер свою мысль.