Моя сводная Тыковка

Коротаева Ольга

– Спишь?

– Да, – не открывая глаз, отвечает Марат.

– Понятно, – захожу и ставлю тарелку на тумбочку. – Есть будешь?

– Нет. Уходи.

– С чего это?

– Мне стыдно.

Он накрывается с головой одеялом. Догадываясь, о чём речь, я начинаю хихикать.

– О, так тебе полегчало, и ты вспомнил всё, что наговорил? – Тяну за одеяло. – Ну же, тебе там нечем дышать.

Он не поддаётся, и я отступаю. Потом вдруг, поддавшись порыву, наклоняюсь и шепчу:

– Всё это было совсем не

в твоей манере и напоминало бред, но… мне понравилось!

Откинув одеяло, он пристально смотрит на меня.

– Почему?

Выпрямляюсь и пожимаю плечами.

– Во-первых, никто не говорил мне таких слов. Во-вторых, они казались искренними. В третьих… – Смотрю на него и улыбаюсь. – Я же призналась тебе. Забыл?

Он хмурится.

– Мне показалось, ты не всерьёз. Твоё признание звучало как «отстань».

– На самом деле, то и значило, – вздыхаю я и хитро посматриваю на Марата. – А ты довольно проницателен. Удивлена. Но вот понял моё признание не полностью. Я хотела сказать «Отстань, если ты играешь со мной».

– А если не играю?

– Тогда не отставай.

Он приподнимается и, не отрывая от меня тёмного, как ночь, взгляда, тянется к губам. Сердце замирает, ведь этот поцелуй я воспринимаю совсем иначе. Начинаю верить, что такой, как Марат, действительно мог заинтересоваться мной. Наши губы соприкасаются, и тело пробивает молнией.

Мужчина тянет меня к себе, и я падаю на него, но не волнуюсь, что раздавлю. Марат сильный. Очень сильный! Смотрит на меня жадно, и я тону в сумасшедшей темноте его глаз, а потом наклоняюсь, чтобы снова поцеловать…

– Есть кто? – слышим громкий голос. – Я фельдшер. Ищу мальчика Анатолия по просьбе его бабушки. Она выписалась из больницы и ждёт его дома.

Глава 29. Упс!

Глава 29. Упс!

Просыпаясь на следующее утро, улыбаюсь так широко, что щёки ломит. В мыслях снова и снова прокручиваю слова Марата про «милые ямочки» и млею всё сильнее. Прижимаю ладони к пылающему лицу и, зажмурившись, колочу ногами по кровати…

Раздаётся треск, и я замираю, не дыша.

Кровать сломала? Только не это!

Секунда, две… Тишина. Вроде всё нормально. Может, показалось? Приподнимаюсь, чтобы проверить, как треск раздаётся снова, и я, испуганно взвизгнув, ухаю вниз. Скатившись на пол, смотрю на отвалившуюся ножку. Пробивает нервный смех.

Через минуту в комнату врывается Марат. Весь мокрый, волосы в пене, на бёдрах кое-как намотано полотенце. Смотрит на меня, а я, мгновенно смолкнув, ошеломлённо гляжу на него. Да разве законно быть таким соблазнительным?!

Напряжённые мышцы выделяются сильнее под блестящей от влаги кожей, тёмные глаза горят огнём, пухлые губы приоткрыты, широкие плечи резко приподнимаются от рваного дыхания.

– Что произошло? – хрипит Марат.

Ему уже лучше,

температура спала, горло уже не красное, но появилась приятная сексуальная хрипотца, от которой у меня по всему телу мурашки.

– Кровать сломалась, – смущённо отвечаю я.

– Как?

– Я тут немного попрыгала, она и сломалась.

– Ну вот, – искренне огорчается он и подмигивает, – развлекаешься без меня? Я тоже не отказался бы немного попрыгать. С тобой.

Чувствую, что краснею, но улыбаюсь, а сердце в груди так и колотится. Марат протягивает мне руку, чтобы помочь подняться, но поскальзывается и падает сверху, в последний момент удерживаясь на руках. Нависает надо мной, и его тёмные волосы обрамляют лицо. На меня падает пена и капли.

– Что ты делаешь? – жмурюсь, чтобы не щипало глаза. – Разве время принимать душ?

– А почему нет? – хрипло уточняет он.

– Ты болеешь! – обвиняю я. – У тебя слабость…

– В слабости меня ещё не обвиняли, – улыбается так, что ёкает в груди.

– Что, если ты потеряешь сознание в ванной?

– Если переживаешь, пошли туда вместе, – мурлычет на ухо. – Если упадём, то вместе.

– Опять бредишь? – отталкиваю его.

И тут полотенце соскальзывает, и я вижу – нет, не бредит. И уже готов упасть со мной где угодно. Но мы ведь уже лежим? Краснея, отвожу взгляд, а у самой по венам уже лава струится, и сердце вот-вот вырвется из груди.

Марат молча подаётся ко мне, касается моих губ своими очень легко, будто бабочку целует. Повторяет, и снова, а потом ещё раз, пока я не выдерживаю и не приподнимаюсь, чтобы ощутить, наконец, вкус его поцелуя.

И тогда мужчина набрасывается на меня, втягивая в водоворот страсти, демонстрируя виртуозное мастерство, когда простой поцелуй становится таким порочным, что замирает душа. Сжимаю его стальные плечи, провожу ладонями по мускулистому торсу, опускаюсь ниже, касаясь паха…

Марат отстраняется так резво, будто его током ударило, и быстро заматывает бёдра полотенцем.

– Мокрые, на полу? – говорит с сожалением. – Не лучшее место для удовольствия. Не так ли?

«Не так!» – хочется крикнуть мне, но я сдерживаюсь.

– Верно, – киваю ему. – Не стоит провоцировать рецидив.

Марат, придерживая полотенце, убегает в ванную, а я плетусь к шкафу, чтобы переодеться во что-то сухое. Затем готовлю завтрак и жду мужчину, как раздаётся звонок в дверь. Недоумевая, кто это, открываю.

– Получите посылку.

На коробке моё имя, и я, движимая любопытством, открываю, да так и застываю при виде вороха ярко-алых кружев.

Нижнее бельё?!

– Твоя кровать сломана, – слышу хрипловатый голос Марата и разворачиваюсь. Мужчина стоит, опираясь плечом о стену. Смотрит с прищуром, и от его раздевающего взгляда по телу бегут мурашки. – Значит, придётся спать со мной.