Моя жена, ее любовники и жертвы
Шрифт:
Тот, кто не знал мыслей Маришки, не увидел бы связи между женитьбой Боба и местом ее проживания. Но, согласно странно устроенному чувству справедливости Маришки, трое мужчин, с которыми ее связывали особые отношения, вместо одного, каким-то образом компенсировали дискомфорт в ее жизни. Без Боба равновесие нарушалось, Маришка становилась в сто раз несчастнее, чем прежде.
«Он женится на ней! Она отбирает его у меня!» – думала Маришка, захлебываясь чувством несправедливости.
В ее голове носилось еще много всяких мыслей, от них было не просто тяжело на душе, а даже страшно. Маришка поставила пустой стакан рядом с собой, легла на доски, подняла глаза
Продолжая смотреть вверх, Маринка услышала музыку. Это Боб взял свою гитару. Песни и аплодисменты сменяли друг друга в непрерывном режиме. Боб был счастлив, ему на самом деле хотелось петь, а из-за своего сбывающегося счастья он пел во много раз лучше, чем обычно, и поэтому его просили спеть снова.
Сильный голос Боба разносился над озером, достигая Маришкиных ушей, мешая ей даже заплакать снова, а ведь вытерпеть все это сейчас было выше ее сил.
Маришка Борькиных песен никогда не любила: глухая к рифмам, она слышала только чужие нелепые слова, рваные нервирующие ритмы и замечала лишь то, что поющий Боб выглядит смешно: он весь словно костенел, его мышцы напрягались, лицо разглаживалось, глаза широко раскрывались, и из них уходило всякое выражение. «Помертвев лицом», – вспоминала, глядя на него, Маришка, почерпнутое, кажется, у Горького, определение. Вот именно, соглашалась она, помертвев лицом. Глупо!
Она услышала, как кто-то легкий ступает по доскам настила, приближаясь к ней. Маришка приподнялась, опираясь на руки, и повернулась на звук шагов. В синеватом сумраке она разглядела светлый спортивный костюм и каре.
«О боже, – подумала она. – Еще и Машенька!»
– Привет! – Машенька пьяненько улыбалась. – Можно, я с тобой посижу? Что-то я окосела совсем, а тут так хорошо, прохладно. Пошла в туалет, а потом почему-то свернула к озеру. Можно?..
Маринка кивнула.
– Как здесь хорошо! – предсказуемо начала беседу Машенька, неловко плюхаясь на настил, и, развеселившись от собственной неловкости, весело хрюкнула. – А расскажи мне, Мариночка, дорогуся, каким был в детстве Боренька? Вы же с детства знакомы? Ой, ты такая классная, такая здоровская! Не подумай, что я совсем пьяная, но мне так хорошо!
Она болтала в воздухе ногами, как маленькая девочка. Вдруг правая кроссовка слетела в воду.
– Ой! – сказала Машенька и снова рассмеялась. – Где это она?
Склонившись вперед, она стала вглядываться в воду, но утопленника, видно, уже не было. Маришка смотрела на ее спину, грязно-розовую в темном воздухе, ощущая, как колотится сердце, как леденеет вдруг отрезвевший мозг.
Она огляделась. Тут, на пирсе, в темноте и тишине, они со сладенькой Машенькой были словно бы единственные люди во Вселенной, а костер, окруженный когда-то знакомыми людьми, казался призраком затерянной в космосе цивилизации.
Машенька все бормотала что-то, наклоняясь вперед все ниже и ниже. Следовало бы поднять на ноги пьяненькую молодуху и отвести к людям. Вместо этого одним быстрым движением Маринка спихнула ее в воду.
Удивительно, но всплеск озерной воды был таким тихим, что Маришка сама едва его расслышала. Быть может, она все еще была пьяна, а быть может, оглохла от напряжения, ожидая сопротивления или крика Машеньки. Склонившись над
Машенька все не выныривала. Темный дырчатый бархат небес гасил блеск воды. Вдруг снизу вверх, сквозь толщу темной воды, устремилось что-то светлое. Светлые волосы Машеньки? Нет, разглядела Маринка, нечто гораздо меньшее.
Бульк!
Это был большой пузырь воздуха из легких сладкой девушки. За ним последовало несколько пузырей поменьше. Уставившись на эту живую картину, Маришка оторопело замерла, полуоткрыв рот.
Прошло много миллионов лет.
С большим трудом Маришка встала на ноги и, пошатываясь, направилась в сторону красновато-желтых всполохов, освещавших лица людей у костра. Ей было ни хорошо ни плохо, но ей было легче.
Не приблизившись к оазису света в темноте ночи, не вступив в его круг, не показав своего лица Бобу, она устроилась в пластиковом холодном шезлонге на берегу озера и моментально уснула.
Долго спать ей не дали. Сквозь марево сна, в котором Маришка была счастливой маленькой девочкой в компании троих мальчишек, она услышала голос Ал инки:
– Марина, проснись! Марина, ты Машеньку не видела? Марина, она пропала!
Открыв глаза, Маришка увидела ту же ночь, что была и до ее сна, но теперь все было иначе. По берегу метались силуэты людей, доносились крики – это звали Машеньку и переговаривались между собой доморощенные спасатели. Среди всех выделялся крупный силуэт Бешеного Боба с горящим факелом в руке. Он бродил по пирсу, будто чуял тело любимой где-то поблизости.
Маринка пришла в себя. Отмахнувшись от Алинки, она направилась к Борьке, догадываясь, что он сейчас растерян, как дитя, хоть со стороны это может быть незаметно.
Так и оказалось. Боб хотел отправить встревоженных сотрудников в город, по домам, но никто не захотел уезжать. Тогда он разделил их на несколько небольших отрядов, одних отправил осматривать берег, других – территорию за беседкой, туалет, лес за домиками на берегу. Менеджера Сашу Боб научил делать факелы, и тот снабжал поисковиков светом. Боб уже позвонил в службу спасения и теперь ясно понимал, что если бы с Машенькой все было в порядке, то она бы уже нашлась. Он запрещал себе думать о плохом, но не мог и обманываться.
Маринка подошла к нему, не говоря ни слова, взяла за руку. Ее молчание словно подтверждало его мысли, и он заговорил, чтобы разогнать тягостное предчувствие беды:
– Надо было сразу кинуться искать. Я же видел, что она пошла в туалет, но куда потом направилась – не разглядел. Я думал, сейчас кончится песня, и я начну ее искать, но забывал, начинал петь следующую. Я просто самодовольный идиот, Маринка! Что с ней?
– Все в порядке, – проговорила Маринка. – Сколько времени ты ее ищешь? Час? А меня только что нашли и разбудили. Вот и Машенька – спит себе где-нибудь под кустом пьяным сном. Мы все просто перебрали!
– Я не знаю, не знаю! Если она не найдется, я гитару в руки больше не возьму! – Он горестно покачал головой. – Смотри, чей-то стакан на полу стоит!
Он указал под ноги. Маринка увидела свой собственный стакан из-под вина, оставленный ею на том самом месте, где она сидела несколько часов назад. Она подняла стакан, вдруг ощутив, что Машенька находится прямо под нею, в воде. А может, ее тело уже всплыло и его унесло течением? Это было не важно – Маринке стало страшно.
– Отнесу стакан, – сказала она и почти побежала по шаткому пирсу на берег, остановившись только на твердой земле.