Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин
Шрифт:
— Только посмотри на это! — Азуми плюхнулась рядом со мной, тыча пальцем в сцену. — Кенджи так «страстно» играет, что того и гляди вывихнет челюсть!
Я хмыкнул, наблюдая, как наш школьный красавчик пытается изобразить страдающего Рауля:
— А что. Он хорош. Оскар в кармане. Особенно впечатляет его фирменное: «О, Кристина!».
— Эй, а ты неплохо устроился, — Азуми пихнула меня локтем. — Сидишь тут в своём французском прикиде, попиваешь кофеёк, критикуешь. Прямо настоящий режиссёр.
— Предпочитаю термин «креативный
В другом конце зала стояла Рин-сенсей, делая пометки в режиссёрском блокноте. Она была полностью поглощена процессом — хмурила брови, покусывала кончик ручки, иногда останавливала сцену, чтобы дать указания актёрам.
Я смотрел на неё и осознавал, что чувствую необъяснимое спокойствие. Да, именно так. Никакого сердечного трепета, никаких бабочек в животе. Словно смотришь на красивую картину в музее — можешь оценить её красоту, но уже не мечтаешь забрать домой.
— Эй, Земля вызывает Казуму! — Азуми щёлкнула пальцами перед моим лицом. — Ты там что, в астрал уходишь?
— Просто размышляю о превратностях судьбы, — философски протянул я, отхлёбывая кофе. — Знаешь, как в той манге, где главный герой…
— Только не начинай! — Азуми застонала. — У меня уже аллергия на твои сравнения с мангой!
— Это потому что ты не ценишь истинное искусство, вот, например, в «Берсерке»…
— Боже, — она закатила глаза. — За что мне это наказание?
Но в её голосе не было настоящего раздражения. Мы оба знали, что это просто наша привычная игра — она делает вид, что я её бешу, а я притворяюсь, что не замечаю, как она прячет улыбку.
ХРУСТЬ
Этот звук я услышал первым — звук рвущейся веревки над сценой. Подняв глаза, увидел, как огромная картонная звезда, часть декораций параллельного класса, медленно отрывается от креплений. Прямо над Рин-сенсей.
Тело среагировало быстрее мозга:
— БЕРЕГИСЬ! — заорал я, уже срываясь с места.
Рин обернулась на мой крик, наши глаза встретились на долю секунды. Она проследила за моим взглядом наверх, и её глаза расширились.
Не помню, как преодолел эти несколько метров. Наверное, так чувствует себя Флэш, когда включает режим сверхскорости. Успел заметить, как она пригнулась, прикрывая голову руками… И накрыл её собой.
БУМ
Звезда рухнула рядом с нами, подняв облако картонной пыли. Мои руки всё ещё бережно обнимали Рин, прижимая к себе. Она была такая хрупкая, такая тёплая…
«Твою мать, — пронеслось в голове. — Это же Рин-сенсей!»
Мы застыли в этой почти-романтической позе, не смея пошевелиться. Я чувствовал, как бешено колотится её сердце. Или это моё? В зале повисла гробовая тишина.
— Кхм, — раздался где-то над нами голос Азуми. — Вы в порядке? Не пострадали?
Мы отскочили друг от друга как ошпаренные. Рин поправляла причёску дрожащими руками,
— С-спасибо, Ямагути-кун, — её голос звучал непривычно высоко. — Ты очень… быстро среагировал.
— Да я это… — я наконец нашёл несчастный берет. — Просто мимо проходил.
Мимо проходил? СЕРЬЁЗНО? Это лучшее, что ты мог придумать, Казума?!
— Так-так-так, — протянула Азуми с интонациями ведущей новостей. — А наш тихоня-Ямагути оказывается настоящий герой!
— Заткнись, — прошипел я, чувствуя, как горят уши.
Краем глаза заметил, как Харука на сцене сжимает листок сценария, а Мияко, появившаяся в дверях, смотрит с каким-то недоумением.
Восхитительно. Теперь у меня будут проблемы. Много проблем.
…
Остаток репетиции превратился в какой-то сюрреалистический спектакль. Рин старательно делала вид, что полностью поглощена режиссурой, но я замечал, как она то и дело касается рукой того места, где мои руки… Так, стоп, Казума, не думать об этом!
Азуми, эта рыжая бестия, продолжала отпускать «незаметные» комментарии:
— А ты, оказывается, крепкий парень, — она пихнула меня локтем. — Прям как в тех сёдзё-мангах, где главный герой спасает…
— Ещё одно слово про мангу, — процедил я, — и следующая падающая звезда прилетит тебе в голову. Случайно.
— Ой, да ладно тебе! — она хихикнула. — Между прочим, ты сейчас выглядишь очень героически. Особенно в этом берете.
Я молча показал ей кулак.
Харука на сцене забывала слова чаще обычного, а Кенджи, кажется, вообще потерял нить повествования — в какой-то момент он начал читать реплики Призрака вместо своих.
В дверях актового зала маячил розовый хвост Мияко. Она стояла, прислонившись к косяку, и на её лице играла какая-то странная нездоровая улыбка.
"Так, — я нервно одёрнул водолазку. — Похоже, моя попытка спокойной жизни только что накрылась медным тазом. Или картонной звездой — это уж как посмотреть.
— Ямагути! — раздался голос старосты. — Ты нам нужен!
«О нет, — простонал я про себя. — Только не говорите, что…»
— У нас тут проблема с главной люстрой! Можешь проверить крепления?
Я посмотрел наверх, на огромную бутафорскую люстру, и тяжело вздохнул:
— Знаете, что. Пожалуй, на сегодня с меня хватит героических подвигов. Давайте оставим что-нибудь и на завтра.
— Трусишка, — фыркнула Азуми.
— Нет, просто у меня аллергия. На падающие предметы театрального реквизита. Особенно когда они пытаются убить учителей.
И, не дожидаясь ответа, я направился к выходу. Мне срочно нужен был свежий воздух. И, может быть, ещё один холодный кофе. Или пять.
Да и вообще! Существуют ли курсы по предотвращению романтических ситуаций? Что-то типа «Как НЕ стать главным героем школьной романтической комедии за 10 простых шагов»?!