Моя жизнь на тарелке
Шрифт:
Слава богу, моим детям пока не до секса.
— У кулочки, — объясняет Джек. — Это ее муж. Зовут петушок.
— А-а-а! — доходит до Эви. — Молодцы. Пойдем в дом, Фло, закончим с подарками. Умираю с голоду.
Обвешанные пакетами и коробками, мы гурьбой проходим в кухню и сваливаем подарки на стол. Развернув свой сверток, обнаруживаю розовую блузку, всю в цветах из бисера и блесток, и чудесную серебристо-кружевную юбку (с поясом на резинке!). И это еще не все. На самом дне сверкают бусинками несколько дюжин
— Как тебе наши подарки? — щебечет Эви. — Нравятся?
— Безумно! Несказанно! — Я не кривлю душой. — Вы с Фло просто ангелы.
Мальчишки уже гоняются друг за другом по кухне с новенькими пластмассовыми винтовками наперевес и при полном маскарадном прикиде. Джек на седьмом небе от своего костюма стегозавра; Чарли тащится от пиратского облачения с немыслимо закрученными усами. Мисс Джонсон, усилиями Эви растормошенная от послеобеденного сна, получает водку трех сортов и серебряную фляжку.
— Капитально! — гудит Миртл, успешно возвращая меня в незнакомую пьесу тридцатых годов.
Лабрадор Элвис оделяется пурпурным вельветовым ошейником со стразами; Анне, в придачу к рождественской корзине, вручают охапку лилий; миссис Данн, горничная преклонных годов, становится счастливой обладательницей домашних кашемировых тапочек «для бедных усталых ножек»; миссис Хоппи, кухарке, достаются засахаренные фрукты из кондитерской Карлуччо и т. д. Отсутствующего пока Дигби ожидает пара трусов с надписью «ОСТОРОЖНО: ТЯЖЕЛЫЙ ГРУЗ».
Мы покатываемся со смеху, демонстрируя их друг другу, и замечаем Джулиана, когда тот уже снимает куртку.
— Как у вас тут весело. Привет, привет, девочки. Я пропустил Рождество?
— Папа! — сестрички виснут у Джулиана на шее. — Нет, еще не Рождество! Но на Рождество мы можем и не приехать… — Джулиан приподнимает бровь, — поэтому решили купить подарки прямо сейчас.
— А если приедем, то привезем другие! — смеется Фло. — Видишь, папа, так и так всем хорошо! Ну давай, давай, открывай свои!
Джулиан расцветает при виде первого издания «Гулливера» — книги, которую он способен цитировать с любого места. Помню, как впервые увидела его хохочущим до слез, и случилось это именно в момент громкой читки «Гулливера» вместе с Кейт.
Во втором пакете, оказывается, ждали своего часа «Трое в лодке». Творение Джерома К. Джерома действует на Джулиана столь же эффективно, доводя до приступов хохота, а однажды и до оглушительного падения с унитаза.
— Блестяще! Две любимые книжки от двух любимых дочурок. М-м-м… — Джулиан косится на меня и крутит головой в поисках Магдалены. Той повезло больше, чем мне: минут пять назад она поднялась в спальню кормить малыша. — Н-да.
— Обожаю этот книжный магазин, Хейвуд Хиллз, — говорит Эви. — Там такие продавцы, такие продавцы. Номер твоего счета наизусть знают!
— Удивительное дело, — вслух размышляю я. — Вот уж не думала, что ты у нас такой великий чтец. Часто там бываешь?
Книжный червь Эви? Звучит свежо, но неубедительно. Вряд
— Да не мой счет, дурочка! Они знают наизусть номер папиной кредитки.
— Оп-ля! — вклинивается Фло. — Оп-ля, оп-ля-ля! В футбол сыграем, ребятишки? — Не дожидаясь ответа, сгребает мальчишек в охапку и уносится прочь.
— Моей? А зачем им номер моей кредитки? — осторожно спрашивает Джулиан.
Истина где-то рядом, и восторженный огонь в его глазах тускнеет.
— Какой же ты глупый. Чтобы получить деньги за подарки, зачем же еще? — Эви хлопает ресницами. — На наши с Фло карманные деньги к Тиффани не сходишь. Мисс Джонсон, покажите папе свою чудную фляжку.
Мисс Джонсон повинуется с видимым удовольствием.
— Элегантная вещь, — соглашается Джулиан. — Дорогая, поправь меня, если я что-то не так понял. Все эти чудные подарки… Удобные тапочки, миссис Данн? Кашемир? Хм-м… Итак, все эти чудные подарки, по сути дела, купил я?
— Ну-у… по сути… Но на самом деле это мы с Фло купили. Мы же их выбрали. А ты только заплатил.
— Я…
— Ну, па-ап, — Эви бочком притирается к Джулиану, — не дуйся. О тебе ведь тоже не забыли. И ты еще не видел марципановых хрюшек с такими миленькими мордочками! — Она тычет марципановой свиньей отцу в лицо. — На, попробуй.
Полюбовавшись свинячьим марципаном, Джулиан обреченно вздыхает:
— Наверное, во всем этом есть какой-то смысл… Но я вполне обошелся бы и книжками попроще, дорогая.
Нужно срочно поддержать сестру:
— А я не обошлась бы каким-нибудь старьем из Оксхэма! И миссис Дани совсем не обошлась бы тряпичными шлепками, правда, миссис Ди?
— О нет, Клара, — отзывается служанка, с обожанием разглядывая пушистые тапки.
— Я хотел сказать, — гнет свою линию Джулиан, — что подарки дороговаты. Пора остановиться, милая. Как же вы похожи на свою мать; такие же любительницы швырять деньги на ветер.
— Деньги-шменьги. — Эви кривится. — Подарки — прелесть! Ну, кто не любит получать классные подарки, признавайтесь!
Никто из присутствующих, включая и Джулиана, не признается.
— Ладно, — улыбается Джулиан. — Не в первый раз, но уж ладно. Пойду займусь бумагами.
Крестины Френсиса Корнелиуса Ксавье проходят торжественно и без осечек. Признаться, я даже всплакнула, глядя на беззубо ухмыляющегося младенца в белоснежной крестильной сорочке его родителя Дигби. Двое из толпы многочисленных — и горластых — друзей Дигби и Магдалены объявлены крестными родителями. Позже, во время праздничной вечеринки, я узнаю, что ни одна из женщин не утруждает себя работой, а мужчины все как один надрываются в Сити. Френсиса осыпают серебром в безумном количестве и снимают во всех возможных ракурсах на руках у родителей и счастливого деда. Я не выпускаю своих мальчишек из объятий.