Мозаика. Невыдуманные истории о времени и о себе
Шрифт:
Я всем объяснял подробности аферы, но натиск жуликов только усиливался. Несколько раз звонил Фарафонов, просил бросить «дурить», но я был непоколебим. Наконец позвонил помощник Кротова, первого заместителя министра (Жигалин куда-то улетел). Рассказал все и помощнику: какие есть фотографии, объяснительные записки, магнитофонные записи. Через полчаса звонит опять: «Кротов завтра в 10-00 ждет тебя со всеми материалами».
Прибыл, как положено, к 10-00. Кротова с утра куда-то пригласили, и он появился ближе к одиннадцати. Народу в его приемной собралась тьма, был даже какой-то, по моему, маршал. Кротов только зашел, сразу в бешенстве спросил: «Где Ломтев? Тут? Заходи!», и сразу же, не успев сесть:
Кто
Я опешил от неожиданности вопроса.
Еще раз спрашиваю, кто виноват?
Я понял, что все не так просто, и начал выкручиваться:
Да они сами не берут. На работу не оформляются, паспорта не сдают…
Настала очередь Кротова удивляться, а потом он обратился к юристу (тот зашел одновременно вместе с нами):
– Маркарьянц, готовь приказ: Ломтеву – выговор, и в трехдневный срок рассчитаться с людьми. И точка.
Маркарьянц повел меня к себе. Петрову, который уже слонялся возле его кабинета, велел подождать, а меня завел в кабинет и рассказал предисторию. Они с Кротовым только что возвратились из ЦК. При выходе из машины на них набросилась группа цыганок с детьми на руках, кричащих: «Заплати деньги! Дети голодают! Сын уже умирает! Лучше задави его машиной, чтоб не мучился!» - и так продолжалось несколько минут, еле сумели вырваться. (Стало понятно, чем так был взбешен Кротов). Затем Маркарьянц попросил рассказать все подробности. Я все в красках и с документальным подтверждением рассказал.
Маркарьянц подумал, осмысливая ситуацию, и произнес:
– Ты абсолютно прав, когда не хочешь платить деньги жуликам. Но придется. Ты не думай, что все так просто. На цыган сейчас работают очень грамотные юристы, и свои аферы они готовят со всей основательностью. Внешне конфликт выглядит так: в СССР продолжается угнетение национальных меньшинств, люди работают, а заработную плату им не выдают. Кто прав, а кто виноват, может разобрать только суд, а для этого потребуется не один месяц разбирательств. И кто будет терпеть эти «демонстрации материнского горя» на режимных площадях и улицах нашей столицы? Ведь скоро информация выплеснется на страницы западной прессы! В этой ситуации проще заплатить аферистам 10-15 тысяч рублей, но не доводить дело до международной печати, которая только и ждет, как нас покрепче «укусить». В следующий раз надо быть более разборчивыми при заключении сделок.
Я пробовал возразить, что сделки, мол, никакой не было, на что Маркарьянц меня просветил:
– В соответствии с нашим законодательством сделки между социалистическими предприятиями оформляются обязательно письменным договором, а между предприятием и частными лицами сделка может быть заключена и в устной форме. Причем договор в этом случае может считаться оформленным, даже если одна из сторон промолчит.
Но у нас никакой сделки не было, мы даже не говорили ни разу на эту тему!
Мне абсолютно ясно, что какая-то сделка с
Петровым у завода была: вы обращались к нему с письмом, селили его рабочих в общежитии, выписывали пропуска на территорию завода… Докажи теперь, что сделки не было! Нужен суд! А это потребует не один месяц времени. Кто же это потерпит? А давай сейчас пригласим Петрова, спросим его, как было, и что он нам расскажет. Только не спорь с ним.
Петров зашел и начал рассказывать, как заправский артист:
– Мы с братом искали работу в Воронеже. Узнали, что заводу нужны сатураторы. Пришли к Ломтеву. Он подтвердил: нужны шесть штук, сколько стоит? Мы говорим – по 4 рубля за литр. Тогда Ломтев говорит, что очень дорого, давай по 2. Брат предложил по 3, а Ломтев по 2-50. Мы уже собрались уходить, но брат говорит: «Ломтев, давай ни нашим, ни вашим, по 2-75». Тогда Ломтев встал из-за стола (стол у него
Конечно, вся эта речь являлась наглой ложью, но, выслушав перед этим официальную версию о бедственном положении национальных меньшинств в СССР, я вынужден был «заткнуться».
После некоторого обсуждения вопроса «Что делать?» Маркарьянц решил так: «Заводу оформить на временную работу 40-50 человек (их паспорта с заявлениями для трудоустройства представляет Петров) и выплатить «трудящимся» причитающуюся зарплату в сумме 10 тысяч семьсот рублей. Одновременно Петров обязуется «снять блокаду» с госучреждений.
Петров ушел удовлетворенный, а я остался писать приказ на себя. Примерное его содержание было следующим: «На заводе пользовались услугами частных лиц без надлежащего в таких случаях оформления трудовых взаимоотношений, что привело к обоснованным жалобам трудящихся на задержку выплаты заработной платы. За имевшие место нарушения Ломтеву объявить выговор и обязать его немедленно выплатить зарплату трудящимся в строгом соответствии с действующим законодательством». В тот же день приказ был подписан Кротовым.
Утром следующего дня я был на заводе, а ближе к обеду появился Петров с двумя «компаньонами» и с кучей паспортов, по всему видно – ворованных: были паспорта и совершенно новые, и затрепанные до неприличия, и молодых, и стариков. Примечательно, что владельцами паспортов были и русские, и украинцы, и молдаване, и армяне, словом, представители любых регионов и национальностей, кроме цыган, а все заявления были написаны одинаковым корявым почерком.
Дальнейшее было делом техники: оформили всех на работу, выписали и закрыли наряды, напечатали платежную ведомость и в тот же день к вечеру выплатили Петрову всю «заработанную плату». Так совпало, что я подошел к окну и распахнул его, чтобы проветрить накуренное помещение кабинета. Внизу по аллее шел бодрой походкой Петров в сопровождении своих «телохранителей». На скрип окна он поднял голову, увидел меня, ликующе потряс большой холщевой сумкой, внешне похожей на инкассаторскую, и торжествующе, без признака акцента, прокричал: «Счастливо оставаться, начальник!». Мне только и оставалось, что промолчать, а не послать его куда подальше. А так хотелось!
* * *
Случай на близкую тему, только окончившийся комично, произошел, как мне рассказывали, в том же году в Краснодарском крае. В крайкоме партии проходило совещание руководителей колхозов и совхозов. В заключительной части своего выступления докладчик сделал сообщение, что в крае орудуют шайки цыган, которые подряжаются делать на селе простые работы (ремонтировать бороны, оборудовать птичники, свинофермы) и, пользуясь безграмотностью селян, оформляют кабальные договоры с юридическими ловушками, в результате которых хозяйствам приходится выплачивать огромные деньги. Было рекомендовано собравшимся проявлять особую бдительность и не попадаться на удочку всякого рода проходимцам.
Председатель одного из колхозов, возвратившись в родную станицу, заметил вдруг группу цыган, толпящихся у местной кузни. Водитель рассказал, что несколько дней назад за околицей станицы остановился цыганский табор. Мужчины провели переговоры с заместителем и подрядились ремонтировать бороны. Председатель немедленно позвал своего заместителя, вчитался в договор и убедился, что именно об этом предупреждали на совещании: нужно было платить какие-то копейки за каждую сторону зуба бороны (казалось бы, немного), но если эти копейки умножить на количество зубьев, да потом на количество сторон - получались «самашедшие деньги», как говорил Райкин.