Мозаика. Невыдуманные истории о времени и о себе
Шрифт:
Зимняя сессия прошла для меня без сложностей: по ОМЛ был зачет, НА заболела, предмет сдавали старшему преподавателю кафедры Реутову, который и к самому предмету ОМЛ, так и к уровню знаний его со стороны студентов относился, по всей видимости, крайне снисходительно. Пронесло.
В летнюю сессию сдавать нужно было уже экзамен. Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Дело в том, что в ту зиму я записался в альпинистскую спортивную секцию – ходил на занятия по скалолазанию, учился вязать узлы, изучал основы поведения в горах. Руководством секции была определена дата восхождения группы на вершину Казбека. Чтобы успеть,
Прихожу на экзамен первым, беру билет. Вопросы были для меня пустяковые: реформа России 1861 года, что-то из революционных событий и работа И.В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос». Быстро подготовился, попросил разрешения отвечать, сажусь, бойко отвечаю на первый вопрос.
НА сидит с непроницаемым видом: «Всё? – Пожалуйста, второй вопрос».
Та же самая реакция, и опять: «Всё? – давайте третий».
И, не дослушав до конца:
– Вы, к сожалению, продемонстрировали полное незнание предмета. Ставлю Вам «неудовлетворительно». Завтра утром узнаете на кафедре, что Вам делать дальше. Ступайте.
И я пошел. Пошел на водную станцию, где можно было купаться и загорать, и где мы обычно собирались в свободное время.
По мере сдачи экзамена подъезжают мои однокашники, у большинства 4 и 5, реже – 3. Обидно. Потом приехал еще один сдавший и принес интересную информацию.
Здесь необходимо сделать еще один экскурс. НА не была замужем, жила она вместе со своим взрослым сыном, и, будучи ещё сравнительно молодой, как поговаривали, имела виды на неженатого мужчину, преподававшего у нас начертательную геометрию и благосклонно отвечавшего ей взаимностью.
К концу проводимого экзамена НА потребовалось выйти. На мое, как впоследствии оказалось, счастье в коридоре они повстречались.
– Здравствуйте, Наталья Алексеевна! Как дела? У кого принимаете? Как успехи?
– Да, вроде бы все хорошо: группа довольно сильная, отметки в основном хорошие. Двойка только одна…
– Кто это Вас так не любит?
– Ломтев.
– Ломтев??? – Этого быть не может! Я же его хорошо знаю! Наталья Алексеевна, голубушка, Вы ошибаетесь! Поставить ему двойку - немыслимо! Это у меня лучший студент. Огорчили Вы меня очень сильно! Нужно как-то это дело поправить…
Разговор удалось кому-то подслушать, а имел он для меня, как потом оказалось, самые замечательные последствия.
Наутро альпгруппа пожелала мне успеха на экзамене и ушла по намеченному маршруту, а я поплелся на кафедру.
Вхожу. Н.А. спокойная, сидит в одиночестве за своим столом.
– Помните вопросы вчерашнего Вашего билета?
– Да.
– Вы, надеюсь, по ним прорабатывали какие-либо материалы дополнительно?
– Конечно.
– Берите бумагу, садитесь и готовьтесь отвечать.
Сел, быстро подготовился, но теперь уже не спешу, а сижу, выжидаю.
– Ну, Вы готовы? Идите отвечать.
Повторил почти дословно весь вчерашний ответ. Опять меня не перебивали, только «Все» и «Дальше». Протягивает зачетку (я и не заметил, когда она только успела заполнить):
– Больше себя так не ведите.
Вышел, раскрыл зачетку, там: ОМЛ – «хорошо».
Захотелось сказать: «Чудны дела твои, Господи!».
Альпгруппу я не стал догонять, а снова отправился на водную станцию. Для меня началось очередное лето (экзамены-то все сданы!).
А
Выращенную на силос кукурузу скашивали примитивными приспособлениями, грузили навалом в кузов бортовой автомашины, на дно которой заранее укладывался трос. По прибытии на силосорезку трос цепляли за дерево, машина трогалась, и груз таким варварским способом вываливался на землю, перепутывая окончательно кукурузные стебли. Студентам надо было вытаскивать эти стебли (так называемые бодылки) и засовывать в «пасть» силосорезки, которая молниеносно сжирала все, что ей подтаскивали. Прямо какой-то молох! Работала силосорезка от тракторного двигателя, мощного и безотказного, и «накормить» ее было непросто.
На первый взгляд казалось, что работа была нетрудной – вытаскивай бодылки из кучи и пропихивай в отверстие. На самом деле через пару часов такого вытаскивания- пропихивания спина начинала отниматься.
Кто-то из студентов задумал и осуществил настоящий саботаж: в керосиновый бак был высыпан кулек сахару, трактор почихал и умолк. Несколько дней бригада стояла, так как местные механики запустить двигатель не могли. Потом на объект приехал на своей «Победе» декан, профессор Остроушко, в то время единственный в институте преподаватель, имевший собственный автомобиль и неплохо разбиравшийся в моторах. Остроушко осмотрел агрегат, окунул палец в керосин, лизнул его и уверенно произнес: «Сахар». Двигатель разобрали, промыли, заправили чистым керосином, и мотор на горе саботажникам заработал. Виновников, естественно, не нашли, и случай предали забвению.
Однако инцидент получил огласку уже далеко после завершения уборочной страды, в ноябре. Как-то утром, собираясь на занятия, Плутахин-младший поведал матери об инциденте с силосорезкой. Реакция не заставила себя долго ждать, и она удивила всех: в тот же день НА пришла в партком института, рассказала в подробностях о происшествии и потребовала исключить из института всех «фигурантов дела». Все «саботажники», включая и ее родного сына, покинули институт, и больше мы их не видели. НА также ушла из института спустя несколько месяцев по неизвестной мне причине.
Иногда спрашиваю у себя: "Что это было у Натальи Алексеевны - проявление искренней приверженности принципам Павлика Морозова, шизофрения или обычная показуха?" Объяснить не могу.
С трудом, но еще как-то могу объяснить (но никак не оправдать) поведение в похожей ситуации другого публичного человека, положение которого требовало от него постоянного проявления высокой человеческой морали. Расскажу.
Случилось это значительно позднее. Я уже жил в Воронеже, работал главным инженером на заводе, состоял членом областного комитета партии. За несколько лет до описываемого происшествия в области произошло важное событие: первый секретарь обкома В.И. Воротников был направлен послом на Кубу, а вместо него был избран молодой ленинградец Вадим Николаевич Игнатов, работавший до этого областным секретарем по сельскому хозяйству.