Моздокская крепость
Шрифт:
От всей Святомарьинской осталось в живых полтора десятка человек… И это были молодые, красивые женщины, чудом уцелевшие в массовой резне. После всех издевательств над ними, жестокие, но практичные победители решили всё же не убивать казачек, а с выгодой продать работорговцам. Славянские девушки стоили дорого!
Босоногих и истерзанных станичниц связали одной верёвкой… И погнали вслед за турецким войском, в армейском обозе, рядом с телегами, гружёнными награбленным имуществом святомарьинцев, в неволю. Вместе с захваченной скотиной, стегая плетью отстающих пленниц и животных.
В
Как молодая женщине ещё не умерла тогда? На её глазах приняли страшную смерть оба её малолетних ребёнка… И погибло столько близких!
…К счастью для пленниц, через сутки после случившейся с ними катастрофы, на османскую армию напали русские войска. Конные казачьи части, неожиданно и стремительно атаковали в горах турецкую колонну.
Османы и их союзники, чтобы не попасть в окружение, в спешке бросили основную часть своего обоза, награбленное добро с пленницами… И бежали сломя голову. А освобождённая казаками Степанида вскоре, после разных перипетий и бродяжничества по тылам русской армии, оказалась, в конце концов, в Кизлярской крепости.
Попала сюда молодая женщина уже одна, без других спасшихся пленниц из уничтоженной Святомарьинки. Они так и потерялись для неё навсегда в военной круговерти.
Степанида в то время, заторможенная и равнодушная ко всему, что происходило вокруг, являла собой не человека… А только тень от себя прежней. С пустыми, полубезумными глазами… И без всяких средств к существованию.
Босую, неопрятную и голодную казачку, бесцельно шатающуюся по шумному кизлярскому базару, в надежде на бесплатную еду, случайно повстречал местный старик-аптекарь. Это был бездетный и одинокий вдовец.
Он пожалел молодую бродяжку… Накормил и приютил её в своём большом двухэтажном доме в Кизлярской крепости. Первый уровень жилища занимали аптека и лаборатория по изготовлению лекарств. А наверху обитал сам хозяин.
Потом, когда Степанида уже немного пришла в себя, она стала всячески помогать по дому добросердечному старику. Убирала, готовила ему, стирала… И даже пыталась принимать посильное участие в профессиональной деятельности аптекаря.
Прошло несколько лет. Старый бездетный вдовец всё больше доверял и привязывался к молодой и толковой женщине… Постепенно ставшей ему незаменимой помощницей по хозяйству и в торговых делах, внимательной слушательницей и старательной ученицей.
Со временем, аптекарь стал допускать Степаниду и к изготовлению разных несложных лекарственных снадобий в своей лаборатории. Кроме этого, женщина собирала для мэтра, по ближайшим к Кизлярской крепости рощицам и болотцам заказанные им целебные травы, цветки и коренья.
Степанида с ранней весны и до поздней осени бродила по округе с холщёвым мешком за спиной и с плетённой корзиной на плечах. А возвратившись со своей добычей к старику, училась, под его строгим приглядом, правильно и аккуратно сортировать собранные растения.., Сушить и растирать их потом в мелкий, однородный порошок.
Молодая женщина добросовестно отмеряла разные ингредиенты на точных аптекарских весах, смешивала вещества в нужных пропорциях,
Аптекарь лично фасовал целебные снадобья по флаконам и пузырькам… Наклеивая на малую посуду бумажные этикетки с надписями на латыни.
Когда-то Степаниде повезло закончить трёхлетнюю церковно-приходскую школу в Святомарьинке. Это учебное заведение при скромном станичном храме существовало лишь благодаря подвижничеству грамотной супруги священника, возившейся с казачьими детьми, словно наседка с цыплятами.
Остальные взрослые святомарьицы к её углублённой просветительской деятельности относились скептически… Все прочие уроки в церковно-приходской школе, кроме знакомства чад с Законом Божьим и зазубривания православных молитв, считались в казачьих семьях излишним баловством.
Однако, Степанида (спасибо принявшей страшную смерть от нехристей попадье-мученице!), умела теперь худо-бедно читать и писать по-церковнославянски… Что для гребенских казаков в 18 веке, и уж тем более для их женщин, было весьма редким явлением.
Пришло время Степаниде вспомнить школьные годы… В домашней библиотеке старого аптекаря имелось несколько медицинских книг, написанных на кириллице.
Любознательная молодая женщина, с разрешения добросердечного мэтра, с интересом их листала… Запоминала названия и симптомы болезней, методы лечения недугов и правильное применение целительных препаратов.
Ей было по душе это тихое, требующее сосредоточенного внимания и знаний ремесло фармацевта и лекаря. Так, под руководством своего благодетеля и мудрого наставника Степанида постигала новую науку. Год за годом… Сперва, и по чуть-чуть, теоритически, а потом, и всё увереннее – практически.
Слава Богу, рядом с ней много лет находился доброжелательный советчик. У которого она всегда могла спросить о непонятном.
В 18 веке владельцы аптек не только изготавливали и продавали исцеляющие снадобья нуждающимся, но нередко и сами занимались лекарской практикой. Старый вдовец не был исключением.
А со временем и его способная ученица, под внимательным наблюдением своего наставника, стала пробовать сама вправлять несложные вывихи, лечить ушибы и лёгкие раны обращающимся за помощью к аптекарю людям, рекомендовать им нужные снадобья…
Степанида даже ассистировала мэтру при тяжёлых родах и ампутациях! Она не боялась крови, без истерик и причитаний взирала ни чужие муки и смерть.
Женщина и сама хладнокровно пускала в дело, острый, как бритва, нож… Если больному требовалось кровопускание. Весьма, кстати, популярная в 18 веке медицинская процедура!
Старый вдовец прикипел сердцем к неглупой и ответственной Степаниде… Как к родной дочери.
За десять с лишним лет жизни под одной крышей с ней мастер-фармацевт, опытный травник, химик, да к тому же ещё и практикующий врач, сумел передать своей старательной и трудолюбивой помощнице многие профессиональные секреты… А когда старик и сам слёг, под бременем обострившихся возрастных недугов, управление аптекой целиком легло на плечи Степаниды. Она уверенно продолжила дело учителя.