Мозг и интеллект: нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности
Шрифт:
Еще более отчетливо обнаруживаются дефекты протекания интеллектуального акта и их связи с нарушением повторения сложных задач.
Так, больному дается задача: «В магазин привезли шкафы и буфеты. Шкафов привезли 30. Продали 12 шкафов и 8 буфетов. После этого шкафов осталось на 5 больше, чем буфетов. Сколько привезли буфетов?» (Задача предъявляется зрительно для чтения, чтобы спять трудности запоминания.) Больной повторяет: «Привезли в магазин шкафов 30… а 12 что это такое? Продали 12 и 8 продали. Всё!» Всё? Повторное предъявление задали. Больной: «Привезли 30 шкафов, а при чем тут буфеты? Ну, ладно. Продали 12 шкафов и 8 буфетов. Сколько продали шкафов? Нет, пожалуй, сколько шкафов осталось. 18 шкафов осталось. Так, насчет буфетов как быть… 8 Продали, там ещё 5… 8 * 5 = 40 буфетов. Всё».
Из протокола видно, что
Таким образом, при работе со сложными составными задачами у больного обнаруживается распад интеллектуального акта во всех его звеньях: в звене повторения и понимания задачи, операций и контроля; продуктивный процесс мышления замещается бессмысленными неконтролируемыми арифметическими операциями, протекающими по усвоенному шаблону.
Подводя итоги исследованию повторения задачи, можно с определенностью сказать о том, что повторение задачи (громкое или «про себя»), как мы и предполагали, играет важную роль в протекании мыслительного процесса и является звеном в структуре ориентировочно-исследовательской деятельности или обязательным его условием. Это звено (или условие) оказывается нарушенным при локальных поражениях мозга, что обусловлено дефектами не запоминания (текст задачи лежал перед больными), а нарушением аналитико-синтетической, целенаправленной деятельности в случаях поражения лобных долей мозга и дефектами понимания значения логико-грамматических конструкций вербального текста задачи у больных с поражением теменно-затылочных отделов мозга. У последних также нередко возникали ошибки в повторении вопроса, но природа этого дефекта, его механизм лежат в первичном нарушении понимания значений, которые стоят за сложными логико-грамматическими конструкциями. Однако даже в случае грубых нарушений понимания грамматической стороны вопроса больные нередко правильно усматривали его смысл, его ключевую позицию в задаче, и повторение задачи эта группа больных часто начинала с конечного вопроса. Все это говорит о том, что понимание психологической сущности вопроса, его содержания и смысла при поражении теменно-затылочных отделов мозга сохранно.
Опыты показали, что факт нарушения повторения вопроса задачи и типы его ошибок указывают на связь этого дефекта с нарушением процесса понимания задачи, ее смысла, что также говорит о первичном нарушении интеллектуальной деятельности и о значимой роли повторения задачи в процессе мышления.
У больных с поражением лобных систем мозга при повторении задача нередко деформируется, упрощаются отношения данных условия задачи, конечный вопрос либо теряется, либо замещается промежуточным. Больные этой группы повторяли задачу способом, отличным от способа повторения больными с поражением теменно-затылочных отделов мозга и здоровыми испытуемыми. Только им было присуще упрощение задачи и разные виды трансформации конечного вопроса, а также нарушение понимания конечного вопроса как со стороны его содержания, его взаимосвязи с условием, так и со стороны понимания его роли в задаче как ключевого ее элемента.
Важно отметить и тот факт, что упрощение задачи при ее повторении нередко вело к правильному решению этой новой задачи, следовательно, повторение задачи тесно связано с ее пониманием и с ее решением.
Этот факт подтверждает гипотезу о важной роли повторения задачи в ее решении и проговаривания ситуаций (житейских задач) для их понимания и правильного их решения. Можно думать, что повторение (или проговаривание) и других задач является важным звеном в структуре вербально-логического мышления и в онтогенезе, и в микрогенезе, что необходимо учитывать при разработке методов восстановления интеллектуальной деятельности у этой группы больных.
Возникает вопрос: в каких отношениях находятся понимание смысла задачи, ее повторение и нахождение пути ее решения? Наш материал дает основания думать, что при поражении лобных систем мозга первично нарушается понимание смысла заданий в целом процесс понимания, а следствием этого дефекта является нарушение повторения
Таким образом, обнаруженная нами зависимость неправильного решения задачи от искаженного повторения ее текста, и прежде всего конечного вопроса, указывает также на определенную связь решения арифметических задач с пониманием смысла и в целом с процессом понимания как компонентом мышления, поскольку правильное повторение явилось условием понимания психологических и логических взаимоотношений между данными задачи.
§ 3. Нарушение понимания конечного вопроса задачи
Наиболее уязвимой для повторения частью текста задачи оказался, как мы видели выше, конечный вопрос задачи, в связи с чем нас заинтересовал вопрос, какую роль и место отводят больные с поражениями мозга конечному вопросу задачи в своей ориентировочно-исследовательской деятельности.
В этой серии, во-первых, изучалась способность больных к распознаванию задач, отличающихся только конечными вопросами (исследовалось дифференцированное восприятие и распознавание одинаковых и разных задач путем сравнения), во-вторых, способность больных к выбору конечного вопроса, соответствующего условию задачи, из ряда вопросов, предложенных к одному и тому же условию (исследовался процесс выбора адекватных конечных вопросов), и, в-третьих, способность к самостоятельной постановке конечного вопроса, адекватного к предложенному в опыте условию задачи (исследовался процесс самостоятельного поиска и регулирования конечного вопроса).
В целом эта часть эксперимента была направлена на изучение ряда проблем, важных для понимания состояния мыслительной деятельности больных с локальными поражениями мозга.
Прежде всего исследовалась сохранность (несохранность) понимания смысла текста арифметических задач больными с различной локализацией поражения мозга, изучалось влияние понимания смысла задачи на процесс ее решения, а также роль различных областей мозга в реализации процесса понимания. Ответы на эти вопросы не только обогащают наши представления о психологической структуре интеллектуальной деятельности, механизмах ее нарушения и связях ее с мозгом, но вносят определенный вклад в разработку путей и методов преодоления дефектов мыслительного процесса при локальных поражениях мозга.
Ниже перейдем к краткому анализу полученных данных.
Во II серии опытов, в которой от больных требовалось прочитать, сравнить предъявленные им задачи, отличающиеся только конечным вопросом, и оценить, одинаковые они или разные, мы получили следующие данные. Больные с теменно-затылочным поражением мозга по результату выполнения задания не отличались от группы здоровых испытуемых. Так же как и здоровые испытуемые, при чтении и анализе задачи больные этой группы обращали свое внимание на ее конечный вопрос. Но в отличие от здоровых больные, прежде чем ответить на вопрос — одинаковые или разные предъявленные им задачи, — нуждались в осознанном и длительном анализе текста задачи. Нередко они сразу находили правильный ответ, но непременно пытались путем анализа логико-грамматической структуры текста проверить себя и убедиться в правильности своего ответа. Анализ текста задачи с целью более точного ее понимания в этих случаях протекал на уровне «понимания-объединения», но не задачи целиком, а лишь ее вербальной стороны. Эта серия опытов показала, что при поражении теменно-затылочных отделов мозга способность к дифференцированному восприятию задач по их конечному вопросу первично не нарушается, но процесс распознавания протекает на произвольном уровне, медленно, осознанно и развернуто.