Мозг и интеллект: нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности
Шрифт:
Такая форма понимания смысла выражена только благодаря тому, что, как писал Л. С. Выготский, «…смысл так же может быть отделен от выражающего его слова, как легко может быть фиксирован в каком-либо другом слове»[80]. Смысл слова связан с целой фразой, поэтому одно слово может легко заменяться другим: отделяясь от слова, смысл тем самым сохраняется. Между смыслом и словом существуют гораздо более независимые отношения, чем между словом и значением (там же).
То же самое мы наблюдали у больных с поражением теменно-затылочных отделов мозга и при решении арифметических задач, и в работе с литературным текстом. Эти больные, как правило, улавливали или непосредственно схватывали общий смысл условия задачи и проблему при одновременно грубом нарушении понимания конкретных значений фраз и неполном понимании той информации, которая стоит за ними. Эти факты подтверждают и то положение, что мысль не
И если говорить о планах речевого мышления и речи, то в этих случаях ясно, что остается сохранной внутренняя, смысловая, семантическая сторона речи, а нарушается внешняя, фазическая (лингвистическая), однако поскольку эти два плана речи существуют в единстве, то они влияют друг на друга. И это ми также обнаружили в нашем исследовании: больные с теменно-затылочными синдромами хотя и схватывают смысл, но лишь общий. Сохранность способности схватывания общего смысла позитивно влияет на понимание значений сложных логико-грамматических конструкций, но нарушение понимания грамматических конструкций не дает им возможности понимания смысла на более высоком уровне обобщения, смысла, выраженного в значениях слов или их комбинациях в предложениях. Можно думать, что процесс понимания идет от смысла к значениям и обратно, а также от целого к части и обратно (от смысла -> к фразе -> к слову). Поскольку смысловое наполнение речи и речевое выражение мысли не совпадают по своей структуре и функции, то они могут, взаимодействуя, дополнять друг друга и служить как бы способом проникновения и понимания внешнего и внутреннего плана речи, что полезно учитывать при реабилитации больных.
Весьма привлекательной для интерпретации этих нейропсихологических фактов является положение, выдвинутое известным психологом О. К. Тихомировым (совместно с его учениками и сотрудниками), о новых формах неосознаваемого психического отражения и новых структурных единицах деятельности, одной из которых являются невербализованные смыслы, имеющие регулирующую функцию: сокращение поиска, регулирование процессов отражения существенных свойств и отношений, превращение поиска в цель. Он считает также, что ориентировочно-исследовательская деятельность формирует неосознаваемые психические отражения, т. е. невербализованные смыслы либо условий задачи, либо целых групп ситуаций. Мы это видели при решении арифметических и вербальных (чтение) задач больными с поражением теменно-затылочных отделов мозга. Примеры чтения больными текстов с передачей их смыслов но не точного значения могут быть объяснены с этих позиций: вербализованное отражение (в нашем случае — чтение, пересказ условия задачи и др.) как обобщение невербализованных отношений[81], формирование которых обычно предшествует их вербализации, или «означению смыслов» (по Л. С. Выготскому).
Нам представляется, что у больных с поражением теменно-затылочных отделов мозга мы обнаруживаем сохранность невербализованных смыслов и грубое их нарушение при поражении лобных зон мозга.
Отделение смысла от слова, о котором писал Л. С. Выготский, возможно, очевидно, за счет существования невербализованных смыслов. Именно сохранность этих смыслов хорошо прослеживается у больных с поражением теменно-затылочных отделов мозга в различных видах интеллектуальной деятельности в так называемом «угадывающем чтении», при котором, вероятно, актуализируются невербализованные смыслы ситуаций, но их источником является вербальная информация. Нам неоднократно встречались случаи, когда исключение внешней речи у больных с теменно-затылочными и височными поражениями мозга вело к успешному решению арифметических задач, выполнению счетных операций.
Нам представляется также, что у больных с поражением височных и теменных зон мозга невербализованные смыслы формируются при решении задач на актуализацию образов-представлений с помощью рисования, о чем речь будет идти ниже.
Изложенные нами факты и их интерпретация на первый взгляд как будто вступают в противоречие с ранее известными и описанными А. Р. Лурией и его учениками. Было известно, что при поражении теменно-затылочных зон мозга основным фактором, лежащим в основе и афазии, и акалькулии, является нарушение симультанного восприятия пространственных синтезов, в связи с чем и нарушается симультанное восприятие и понимание фраз, грамматическая конструкция которых отражает пространственное отношение объективного мира, что и ведет, как писал А. Р. Лурия, к нарушению понимания значения, стоящего за этими фразами. Наш же материал показал,
Эти факты лишь подтверждают положение Л. С. Выготского о том, что «…семантическое наполнение фраз, т. е. смысловое наполнение и речевая сторона не совпадают по своей структуре»[82]. «Если мы рассмотрим любую грамматическую, синтаксическую форму, любое речевое предложение, то мы увидим, что грамматическая форма этого предложения не совпадает с соответствующим смысловым единством, которое выражается в данной форме»[83].
Это положение Л. С. Выготского, с одной стороны, получает дополнительное доказательство его психологической реальности в наших экспериментальных опытах, а с другой — полученные факты находят свое теоретическое объяснение; становится понятным, почему больные с нарушением понимания значений грамматических конструкций понимают смысл текста (теменно-затылочные зоны), а больные с сохранным пониманием значений этих речевых конструкций не понимают их смысла и смысла текста в целом (лобные системы мозга).
Выше мы говорили о структурных нарушениях процесса восприятия, понимания речи, словесно-логического мышлении и понимания как его структурного звена. Остается открытым вопрос механизмов протекания этих процессов — понимания и непонимания. Здесь нам представляется интересным выдвинутое известным психологом В. П. Зинченко положение о динамической связи значений и смыслов, о полисемии значений и полизначности смыслов. «На самом деле, — пишет В. П. Зинченко, — всегда имеется полисемия значений и полизначность смыслов, имеется избыточное поле значений и избыточное поле смыслов»[84]. Опираясь на это высказывание, мы сделали попытку найти ответ на вопрос: как больные достигают понимания в одних случаях и почему не достигают этого в других?
В норме в процессе общения эта полисемия часто является причиной недопонимания, а в патологии эта избыточность помогает компенсировать непонимание конкретных значений путем обращения к сохранным смыслам (как бы к осмыслению значений) с последующим переходом к означению смыслов, т. е. путь от понимания смыслов (компенсация непонимания значений) -> к осмыслению значений -> к означению смыслов — это собственно путь, по которому идет компенсация нарушенного понимания значений при сохранности мотивирующей сферы деятельности, активности и целенаправленности деятельности, что характерно для теменно-затылочных больных. У лобных больных остается сохранным понимание значений, но в традиционном денотативном подходе к значению, т. е. предметное значение, у них нарушаются смыслы, их понимание, нарушается и осмысление значений и означение смыслов. Они достигают понимания значений логико-грамматических конструкций благодаря сохранному у них пониманию общего смысла, сначала путем осмысления значений, а затем — означения смыслил.
Таким образом, понимание значений имеет многоуровневое строение и определенную иерархию звеньев: 1) понимание общего смысла на низком уровне обобщения, 2) осмысление значений. 3) означение смыслов и 4) понимание смысла на более высоком уровне обобщения.
Можно предположить, что слова и их предметное значение актуализируют соответствующие им образы-представления и их взаимоотношения, активизируют и конкретный индивидуальный опыт и знания, которые создают основу для понимания «первичного» смысла. Этот процесс протекает симультанно и неосознанно. А второе и третье звенья — осмысление значений и означение смыслов — протекает сукцессивно, развернуто, путем осознанной интеллектуальной работы по перешифровке значений логико-грамматических конструкций на единицы смысла уже более высокого порядка.
В норме, по всей вероятности, понимание речи (вербальной формы информации) и понимание мысли (сообщения и т. д.) представляют собой симультанный процесс (возможно, эти процессы протекают параллельно).
При поражении теменно-затылочных отделов мозга этот симультанный процесс (в 1-м звене) превращается в сукцессивный (во 2 — 3-м звеньях): больные сначала «работают» над пониманием того, о чем говорится, а затем над пониманием того, что передает этот текст.