Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
очевидным, но само понятие эксперимента необходимо проверить гипотезу,
изменяя что-то одно и оставляя все остальное неизменным, совершенно ново
и поразительно чуждо человеческому разуму. Это сравнительно недавнее
культурное открытие, которое началось только с экспериментов Галилея. До
него люди «знали», что, если тяжелый камень и орешек сбросить
одновременно с высокой башни, более тяжелый предмет будет падать
быстрее. Эксперимент Галилея длился
тысячи лет мудрости. Этот эксперимент, более того, может повторить любая
десятилетняя школьница.
Есть распространенное заблуждение, что наука начинается с наивных
непредвзятых наблюдений о мире, а на самом деле все наоборот. Исследуя
новую местность, вы всегда начинаете с неявного предположения о том, что
тут может быть истинным, то есть с предубеждения или предвзятого
представления. Как однажды сказал британский зоолог и философ науки
Питер Медавар, мы не «коровы, пасущиеся на поле знания». Каждый акт
открытия включает в себя два критических шага: первый недвусмысленное
утверждение, что ваша гипотеза верна, и второй разработка эксперимента для
проверки гипотезы. Большинство теоретических подходов к эстетике в
прошлом интересовались только первым шагом и игнорировали второй.
Теории на самом деле обычно не заявляются так, чтобы их можно было
утверждать или отрицать. (Одно важное исключение это работа Брента
Берлина с использованием гальванической реакции).
Можем ли мы экспериментально проверить нашу гипотезу о
максимальном смещении, сверхнормальных раздражителях и других законах
эстетики? Есть по крайней мере три способа сделать это. Первый основан на
кожно-гальванической реакции (КГР). Второй основан на записи нервных
импульсов от отдельных нервных клеток в визуальной области мозга. Третий
на идее о том, что, если эти законы существуют, мы бы могли использовать
их, чтобы создавать новые картины, которые более привлекательны, чем
можно было бы ожидать на основании здравого смысла (я имею в виду
«бабушкин тест»: если разработанная теория не может предсказать то, что
знает ваша бабушка на основании здравого смысла, немногого она стоит).
Вы уже знаете о КГР из предыдущих глав. Этот тест дает прекрасный,
весьма надежный указатель на ваше эмоциональное возбуждение, когда вы
на что-нибудь смотрите. Если вы смотрите на что-нибудь страшное,
жестокое или возбуждающее (или, как показывает опыт, на лицо, похожее на
вашу мать или Анджелину Джоли), происходит сильный всплеск КГР, но
ничего не происходит, если вы смотрите на ботинок
Это более надежный способ, узнать, что вы нутром чувствуете, чем просто
спрашивать об этом. На словах человек, скорее всего, не будет сам собой.
Здесь, скорее всего, смешаются «мнения» других областей мозга.
Итак, КГР дает нам удобную экспериментальную почву для понимания
искусства. Если мои догадки о привлекательности скульптур Генри Мура
верны, тогда искусствовед, изучающий эпоху Ренессанса, который отрицает
свой интерес к таким абстрактным работам (или историк английского
искусства, который демонстрирует поддельное равнодушие к бронзовым
статуэткам Чола), тем не менее должен бешено реагировать при
тестировании
КГР
на
те
самые
изображения,
эстетическую
привлекательность которых он отрицает. Кожа не умеет лгать. Ведь мы
знаем, что вы покажете более высокая КГР на фотографию вашей матери,
чем на фотографию незнакомого человека, и я думаю, что разница будет еще
больше, если вы посмотрите на карикатуру или вызывающий набросок вашей
матери, а не на ее фотографию. Это было интересно, потому что нелогично.
В качестве контрольного эксперимента для сравнения можно использовать
обратную карикатуру, я имею в виду рисунок, который далек от прототипа,
но ближе к среднему лицу (или просто рисунок, который каким-то
случайным образом искажает лицо). Это убедит нас, что усиленная КГР,
которуя мы наблюдали в случае с карикатурой, появилась не просто как
реакция на неожиданное искажение. Она будет такой именно благодаря
привлекательности этого рисунка как карикатуры.
Но КГР может привести нас только сюда. Это относительно грубое
измерение, потому что оно собирает несколько типов возбуждения и не
может отличить позитивную реакцию от негативной. Но даже несмотря на
то, что это грубое измерение, с него неплохо начать, потому что оно может
сказать исследователю, равнодушны ли вы к какому-либо произведению
искусства или только делаете вид. То, что тест не может отличить негативное
возбуждение от позитивного (по крайней мере, пока) не вредит
исследованию, потому что кто же скажет, что негативное возбуждение не
является также частью искусства? Действительно, привлечение внимания, не
важно,
позитивного
или
негативного,
часто
является
началом
притягательности. (Забитые коровы, в формальдегиде, были показаны в