Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
неврологии, например, случаев, когда люди покидают свое тело на какой-то
срок, во время приступов видят Бога и даже отрицают свое существование.
Как может кто-либо отрицать свое существование? Разве отрицание себя не
подразумевает существование? Может ли он как-либо выбраться из этого
геделева кошмара? Нейропсихиатрия полна таких парадоксов, очаровавших
меня, когда я двадцатилетним студентом-медиком бродил по больничным
коридорам. Я осознавал, что расстройства
вызывающие глубокое чувство грусти, были также настоящим кладом для
проникновения
внутрь
удивительной,
присущей
только
человеку
способности осознавать свое существование.
Как и мои предыдущие книги, эта книга написана разговорным стилем
для самой широкой аудитории. Достаточно определенной степени
заинтересованности наукой и любопытства относительно природы человека,
от читателя вовсе не требуется какого-либо предварительного формального
научного образования или даже знакомства с моими предыдущими работами.
Я надеюсь, что эта книга окажется поучительной и вдохновляющей для
учащихся всех уровней и специальностей, для моих коллег в других
областях, а также для читателей-непрофессионалов, не имеющих личной или
профессиональной заинтересованности в этой теме. Таким образом, при
написании этой книги я столкнулся с обычной проблемой популяризации
пройти по узкой дорожке между упрощением и научной добросовестностью.
Излишняя упрощенность могла бы вызвать ярость со стороны строго
настроенных коллег или, что еще хуже, вызвать у читателя ощущение, что с
ним разговаривают снисходительно. С другой стороны, излишнее количество
деталей может сбить с толку неспециалиста. Неподготовленный читатель
ожидает увидеть перед собой побуждающий к самостоятельной мысли
экскурс в незнакомый предмет под руководством специалиста, а не
специальное исследование, не научный том. Я приложил все возможные
усилия к тому, чтобы соблюсти нужный баланс.
Говоря о добросовестности, я первый готов согласиться, что некоторые
идеи,
высказанные
мной
в
этой
книге,
являются,
так
сказать,
умозрительными. Многие из глав покоятся на прочном научном основании,
например, на моих работах о фантомных конечностях, зрительном
восприятии, синестезии и синдроме Капгра. Но я также берусь за решение
нескольких трудных и недостаточно исследованных вопросов, таких как
возникновение искусства и природа самосознания. В таких случаях я
позволил предположениям и интуиции
ученого руководить моим
мышлением
нечего стыдиться любая девственная территория научного знания сначала
исследуется именно таким образом. Это одна из основ научного процесса
когда данные скудны и отрывочны, а существующие теории беспомощны,
ученые обязаны предпринять мозговой штурм. Нам нужно высказывать наши
лучшие гипотезы, предположения и даже безумные ни на чем! интуиции, а
затем заставлять свой мозг искать способы для их проверки. В истории науки
вы увидите такое на каждом шагу. Например, одна из самых ранних моделей
атома уподобляла его пудингу с изюмом, где электроны, словно изюмины,
были вставлены в густое «тесто» атома. Несколько десятилетий спустя
ученые представляли себе атомы как солнечные системы в миниатюре, где
электроны упорядоченно вращались по орбите вокруг ядра, словно планеты
вокруг звезды. Каждая из этих моделей была полезна, и каждая мало-помалу
приближала нас к конечной (или, по крайней мере, текущей) истине. Так оно
и происходит. В моей области я вместе со своими коллегами прилагаю все
усилия,
чтобы
продвинуть
наше
понимание
некоторых
поистине
таинственных и трудноопределимых человеческих способностей. Как
указывал биолог Питер Медавар, «всякая настоящая наука возникает из
умозрительного предположения о том, что лишь может быть верным». Тем
не менее я вполне отдаю себе отчет в том, что, несмотря на эту оговорку, я
вызову раздражение, по крайней мере у некоторых моих коллег. Но, как
однажды отметил лорд Рейт, первый генеральный директор Би-би-си, «есть
такие люди, обязанность которых раздражать».
И с к у ш е н и я о т р о ч е с т в а
«Вы знаете мои методы, Ватсон», говорит Шерлок Холмс перед
объяснением того, как он нашел необходимую улику. Итак, перед тем как мы
отправимся в дальнейшее путешествие по тайнам человеческого мозга, я
полагаю, что необходимо в общих чертах описать методы, лежащие в основе
моего подхода. Прежде всего это самый широкий, многопрофильный подход,
движимый любопытством и непрестанным вопросом: «А что, если?» Хотя в
настоящее время я интересуюсь неврологией, моя первая влюбленность в
науку случилась, когда я еще был подростком, в индийском городе Ченнай.
Меня постоянно завораживали природные явления, и моей первой страстью