Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь

I dream of drums

====== Часть 86. Свист порки ======

– Проходи, – пропускаю её вперёд себя. – Вставай на подоконник. На колени. – Мне снять одежду? – становится на колени, смотрит в окно. – Не нужно, – качаю головой. – Ты понимаешь, что я хочу сделать? – смотрю на её силуэт, выделяющийся на светлом фоне большого окна. У меня немного трясутся руки. – Догадываюсь, – и голос её дрожит. – На тумбочке лежит маечка Орландо. Скатай её в валик, и дай мне. Я сожму её зубами, чтобы не кричать. – Нет. Я хочу причинить тебе боль. И я хочу слышать, что тебе больно! – снимаю майку, сворачиваю её, кладу на одну из полок в шкафу. – Я не напугаю тебя? – смотрит на меня через плечо. – За меня переживаешь? – прыскаю. – Это тебе стоит бояться. – Я вытерплю. Если это нужно тебе, я вытерплю, – кивает, упирается лбом в стекло. – Возможно, это нужно нам обоим, – тяжело выдыхаю я, вытаскиваю тяжёлый,

толстый, кожаный ремень из петель пояса своих джинсов. – Тебе будет больно, надеюсь. – Я вытерплю, клянусь. Я не попрошу тебя остановиться, – опускает голову, крепко сжимает ладонями ручку на раме. – Ты готова? – разрабатываю ладони. – Пожалуйста, не тяни! – выпаливает она, и я широко размахиваясь, опускаю ремень на рёбра по правой стороне. Она вздрагивает, но не издает, ни единого звука. Почему она молчит? Левая сторона тоже получает порцию из трёх ударов. И она всё ещё молчит. Что-то во мне щёлкает и я осыпаю её быстрыми, короткими ударами. Из-за свиста ремня еле улавливаю её тихие стоны, замечаю, что она всё-таки кусает своё левое плечо. Останавливаюсь только когда на розовой маечке проступает тонкая красная полоска. Утираю лицо, оно мокрое не от пота, от слёз. Какое-то всепоглощающее успокоение, расслабление вперемешку с животным желанием. Это интимно. Причинение боли это так интимно… – Иди ко мне! – тяну её на себя. Она утыкается мне в шею, крепко прижимается, плачет навзрыд. – Ну всё, всё, прости мня, – глажу её по голове, распутываю пальцем влажные пряди, вытираю слёзы со своего лица. – Это ты прости меня, – отстраняется, всхлипывает. – Я люблю тебя, Шеннон! Я люблю вас! – Прощаю. Простил! – улыбаюсь ей, целую горячие, нежные губы. – А ты, Шеннон? Мы были вместе почти два года, и ты ни разу не сказал мне того же. Ты хоть секунду любил меня? Жалкую секунду из всех тех лет? – смотрит в мои глаза. На долю секунды все мышцы каменеют. Тысячи мыслей проносятся в моей голове. Может, сейчас стоит признаться? – Любил. Конечно, любил тебя, Холи! Чуть ли не с самой первой встречи, – качаю головой. – Так почему молчал? – в глазах столько непонимания. – Чёрт! Ты же знаешь себя! Если бы ты наверняка знала об этом, ты бы сделала меня своей ручной собачкой! – я слишком пьян. Больше ничто не объясняет мою откровенность. – И ты решил сделать собачку из меня? – наигранно обижается. – Перестань! Ты никогда не была собачкой, – запускаю ладони под её маечку. – Хотя… – щурюсь. – Сукой ты была ещё той! – улыбаюсь. Она бьёт меня по рукам, быстро стягивает с себя майку, расстёгивает мою ширинку, сжимает ладонями мой член. – Уф! – громко выдыхаю. – Ого! Признаться, я немного удивлена. Не думала, что порка тебя возбуждает, – кусает губу. – Ну вообще-то нет, – я немного смущаюсь. – Видимо, дело в тебе, – улыбаюсь, хватаюсь за пояс шорт, стягиваю их вместе с трусиками. – О! Тебя это тоже не хило возбудило, да? – провожу пальцами между её ног. – Дело в тебе, – повторяет мои слова.

Кладёт ладони мне на плечи, а ногами обвивает мою талию. От неё исходит потрясающий, обжигающий жар. Я так давно хотел почувствовать его, ощутить в полной мере. Убираю её волосы от лица, провожу большим пальцем по губам, целую. Она с наслаждением пропускает мой язык в свой рот, ласкает его, посасывает. Мне нравится, это приятное ощущение. Завожу руки за её спину, зажимаю застёжку бра. – Ах, – тихонько выдыхает.

– Я ущипнул тебя? Прости, – стягиваю с неё бра. – О! Мои детки, – наклоняюсь, осыпаю груди поцелуями. – Как же я скучал! – Не тяни, Шеннон! – хватает меня за щёки. Улыбаюсь. Крепко обнимаю её за спину, несу к кровати. Она громко стонет. – Больно! Больно, Шеннон! – сжимает ладонями плечи. – Что? Что я сделал? – кладу её на кровать. – Больно! – вскакивает. – Спина, Шеннон! – Чёрт! Точно! Как я мог забыть? Ну-ка, дай, я посмотрю, – разворачиваю её.

Спина в красных полосках от моего ремня, и одна тонкая-тонкая с запёкшейся кровью. Похожа на длинную царапину острой иголкой. – Бедная! Моя бедная девочка, – качаю головой. Легонько провожу пальцами по огненной от ударов спине. Холи вздрагивает.

И она так беззащитна сейчас, вынесла причинённую мной физическую боль, так покорна… И я больше не в силах сдерживаться. Крепко сжимаю её талию и резко двигаюсь в неё. Холи громко вскрикивает. Не ожидала. Я двигаюсь медленно, спокойно. Она стонет и прижимается грудью к матрасу.

Ароматные кудри рассыпаются огненным ореолом. Она вытягивает руки и сжимает ладонями подушки. Я ещё никогда раньше не чувствовал такой сильной пульсации её мышц. – Холи, не кончай! – предостерегаю. – Не могу, Шеннон! Пожалуйста! – плачет она. – Нет,

погоди, – прошу её, делаю пару движений и обессилено падаю на неё. – Спина, – пищит она. – Прости! – откатываюсь на кровать. – Почему не разрешил? – смотрит на меня, в глазах смятение. – Пять минут. Я только переведу дыхание, – собираю её волосы, подношу к носу.

По телу бегут мурашки. Потрясающий запах, заставляет кипеть мою кровь. – Иди ко мне, – тяну её на себя. Она осторожно поднимается, и прижимается своей грудью к моей. – Поцелуй меня, – облизываю губы. И она дарит мне нежнейший, почти невесомый поцелуй.

– Я скучал по тебе, – улыбаюсь. – По твоему вкусу, запаху. – Я сержусь на тебя, – щурится. – Не сердись, я сейчас всё исправлю, – рыскаю пальцами между ее ног. – Сержусь, но всё равно люблю тебя! – ёрзает на моём члене. – И я люблю тебя, – впервые признаюсь ей в этом.

Вслух, достаточно громко, чтобы она слышала, глядя ей в глаза, чувствуя её тело прямо на своём теле. Нежная улыбка растягивает её губы. Она прикрывает глаза.

– Повтори ещё раз, – шепчет мне на ухо. – Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я сто раз тебя люблю! – похоже, я слишком пьян. – Да! – хрипит она и опускается, впуская меня в себя.

Удерживаю её за талию, задавай свой ритм. Она шевелит губами, может, хочет что-то сказать, но вместо слов из горла вырываются громкие, низкие стоны. Она откидывается, опираясь ладонями в мои колени, и мне открывается прекраснейший вид её загорелого, жаждущего тела. Отрываю спину от матраса, теперь она на моих коленях. – Только осторожно, – проводит кончиком языка по моему уху, и я укладываю ладони на её поясницу. Замедляюсь. – О! Да сколько можно? Шеннон, пожалуйста, не мучай меня! – её трясёт. Смеюсь. – Да твою мать! – рычит, толкает меня обратно на кровать, сжимает пальцами мои запястья.

О! Стерва сверху вернулась. Вот уж по кому я действительно соскучился!

– Хол, погоди, – тянусь к ней. – Руки! – рычит она, прижимает их к моему животу. – Как же я тебя люблю, – качаю головой. – Да, – стонет она, падает на мою грудь. Я продолжаю двигаться. – Нет, нет, нет, – еле шепчет. – Да, – улыбаюсь, подтягиваю её к себе и откидываюсь на подушки.- Я трахал тебя. Мысленно. Весь этот год, с того момента как ты вернулась, – трусь носом о её висок. Мокрые после душа волосы пахнут свежим кофе с корицей. – А я верила, что ты готов был меня убить, – утыкается лицом в подушку. – Я был готов, – киваю. – Прости за это, – осторожно веду кончиками пальцев по её спине. – Это и мне было нужно. Я плакала не от боли. После первых трёх ударов я уже ничего не чувствовала... Так что посплю пару дней на животе, – улыбается. – Я люблю тебя, – зевает. – Я люблю тебя, – нежно целую её и даю заснуть, а после засыпаю сам.

Открываю один глаз. Голова гудит. Кто придумал этот адский алкоголь? Открываю второй глаз. О! Рыжие волосы. Кровавая отметина на спине и яркие синяки. О! Хелен, я всё-таки сделал это с тобой?

– Миссис Рикардо? – шепчу. – Принесите мне пива! У меня раскалывается голова, – провожу пальцем по длинной полоске синяка. Она стонет во сне, но не просыпается. Что-то совсем не похоже на прокуренный голос Хелен. Сажусь, оглядываюсь.

ТВОЮ МАТЬ!!!

Я в постели Холи! И это Холи! Не Хелен, а Холи! ЧЁРТ! Я трахнул её? Да, Шеннон! Трахнул, а ещё выпорол ремнём! Я вспоминаю всё до последней мелочи.

ДЬЯВОЛ!!!

Тихонько встаю с кровати, хватаю вещи с пола. Боксеры так и не нахожу. Ладно, чёрт с ними. О! Зато аккуратно сложил майку. Я хренов чистюля-перфекционист! Выскальзываю из комнаты, краду из холодильника банку безалкогольного эля, почти выбегаю из дома, такси встречаю только у торгового центра. Плюхаюсь на сиденье. На этот раз говорю верный адрес.

Я ПРИЗНАЛСЯ ЕЙ В ЛЮБВИ!!! Тысячу раз! АЛКОГОЛИК!

====== Часть 87. Непохожий ======

Главное, делать вид, что у нас ничего не было. Ничего не произошло. Я не собирался спать с ней так рано! Я хотел, чтобы она заслужила это. Но алкоголь, а вернее я под его воздействием решил, что с неё достаточно и пора вознаградить нас обоих за столь долгое воздержание.

Сижу в кухне, царапаю керамической кружкой поверхность стола. Если бы сейчас меня видел сын, точно бы запретил мне это делать и погрозил маленьким пальчиком.

Кажется, я уже скучаю… Мой малыш! Мы с твоей мамой снова совершили глупость. А особенно мне стыдно за то, что я порол её ремнём. Я не имел никакого права. Я не хочу быть животным, а именно так я сейчас себя и чувствую. И я не животное-дикий лев-любовник, сейчас я чувствую себя каким-то шакалом, который причинил боль и физические страдания маленькой девочке, которую настиг врасплох.