Может сейчас
Шрифт:
– Кто-то стучит, – говорит она знаками.
Я встаю и направляюсь в гостиную. Через глазок я вижу по ту сторону двери девушку в униформе доставки «Федэкс». Я открываю дверь, и она протягивает мне пакет. Как только я расписываюсь в получении посылки, то иду с пакетом к столешнице и жду когда Сидни придет на кухню. Я читаю этикетку, она адресована мне, но обратного адреса нет.
Сидни склоняется надо мной, а затем показывает знаками:
– Тебе посылка?
Я пожимаю плечами. Не припомню, чтоб я чего-то такого ждал, но я распаковываю пакет, внутри него оказывается еще один. Тубус. Зная Уоррена, он,
– Ты меня снимаешь?
Она кивает и мило улыбается мне.
– Презент от меня.
– Ты мне что-то купила?
Ее застенчивая улыбка чертовски очаровательна. Каждый раз, когда я думаю, что слишком устал и не способен даже мечтать о том, чтобы поднять ее и бросить на свою кровать, она совершает что-то такое, от чего я полностью восстанавливаюсь и ощущаю себя так, будто смогу пробежать марафон.
Я снова смотрю на тубус и чувствую себя гадко оттого, что она сделала мне подарок. Я не люблю подарки. Черт, а что если она из тех, кто дарит самые классные подарки? Я тот парень, который однажды купил своему девятилетнему брату хомячка на Рождество, но не понял, что он сдох в коробке. Бреннан открыл ее и проплакал весь день.
А у этой красивой девушки есть парень, и этот парень я.
Хотя, её подарок чертовски трудно открыть. Я ставлю его на барную стойку и дергаю за крышку.
Внезапно из тубуса вырывается облако пыли и бьет мне в лицо. Это происходит так быстро, что я не успеваю даже рот закрыть. Я отступаю назад от того, что было в этой чертовой упаковке, и начинаю плеваться.
Что, черт возьми, только что произошло?
Я подбегаю к раковине и запускаю руки в воду, а затем смачиваю лицо. Когда я отдергиваю руки назад, то вижу, что они сверкают, как гребаный единорог.
Блестки. Везде.
На моих предплечьях, футболке, ладонях, столешнице. Во рту. Я смотрю на Сидни, а она лежит на полу и смеется. У нее даже слезы на глазах, так сильно она смеется.
Она блестяще разбомбила меня.
Вау.
Полагаю, это означает, что война розыгрышей возобновилась.
Я промываю рот и спокойно иду к барной стойке, где только что произошел взрыв. Набираю в ладонь пригоршню блесток. В эту игру надо играть вдвоем. Ее смех никак не утихает. Мне кажется, она смеется еще громче, когда видит меня вблизи. Уверен, что в блестках я выгляжу фантастически.
Я читал слово «визг» раньше и знаю, что это форма смеха, но я понятия не имею, как вообще он звучит. Но как только я сгибаю руку и смотрю на падающие на Сидни блестки, то почти уверен, что именно это она и вытворяет. Визжит.
Она хватается за живот и падает на спину. По ее щеке скатывается слеза.
Боже. Я бы все отдал, чтобы услышать ее прямо сейчас. Я трачу так много времени, пытаясь представить себе, как звучит ее голос, ее смех, ее стон, но ни у одного человека не хватит воображения, чтобы хотя бы приблизиться к предположению этого звучания.
Она видит выражение моего лица и внезапно перестает смеяться. Ее брови сходятся вместе, и она показывает:
– Ты сердишься?
Я улыбаюсь и слегка качаю головой.
– Нет.
Выражение ее лица немного смягчается. Даже грустнеет. Она на секунду поджимает нижнюю губу и пристально смотрит на меня. Затем она, протягивая свою руку, хватает мою и тянет вниз. Я опускаюсь на пол, скользя коленом между ее ног.
Может быть, я и не слышу ее так, как мне хотелось бы, но я чувствую ее запах, чувствую ее вкус и люблю ее. Я провожу носом по ее подбородку, пока мои губы не касаются ее губ. Когда я касаюсь ее губ своими, ее язык скользит в мой рот, мягкий и манящий. Я отвечаю ей тем же, ища в ее губах остатки смеха.
Она невероятно коммуникативна, когда дело доходит до поцелуев. Ее поцелуй иногда говорит мне больше, чем все, что она могла бы показать жестами, написать или сказать. Вот почему я сразу понимаю, что она отвлеклась. Мне даже не нужно это слышать. Она слышит это для меня, а потом я чувствую ее реакцию и просто знаю. Я отстраняюсь и смотрю на нее сверху вниз, как раз, когда ее внимание переключается на дверь ванной комнаты Уоррена и Бриджит. Я поднимаю глаза и вижу, как Бриджит выходит из ванной. Она молча смотрит на нас, лежащих вместе на полу гостиной, покрытых блестками.
А потом она делает немыслимое.
Бриджит улыбается.
Потом она переступает через нас и уходит. Когда она выходит из квартиры, я смотрю вниз на Сидни, задаваясь вопросом, шокирована ли она увиденным так же, как и я. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Она снова начинает смеяться. Я быстро прижимаю ухо к ее груди, желая почувствовать это, но ее смех слишком быстро затихает. Я подношу руку к ее талии и начинаю щекотать ее. Я чувствую, что она снова начинает смеяться, поэтому продолжаю щекотать ее, потому что благодаря этому я могу услышать этот смех.
Ее телефон лежит рядом со мной на полу, поэтому, когда он загорается, я, естественно, смотрю на него. Я перестаю щекотать ее, когда вижу на экране имя и сообщение.
ХАНТЕР: Спасибо, Сид. Ты лучшая.
Она не замечает смс на своем телефоне. Она все еще смеется и пытается вырваться из моих объятий, поэтому я сажусь обратно на колени и беру ее телефон. Я протягиваю его ей, когда встаю, чтобы уйти. Я пытаюсь подавить свой гнев, хватаю тряпку и начинаю вытирать блестки со столешницы. Я смотрю на нее, чтобы увидеть ее реакцию, но она сидит, скрестив ноги, и отвечает на сообщение этого ублюдка.
Почему она с ним разговаривает?
Почему мне кажется, что они каким-то чудесным образом находятся в хороших отношениях?
Спасибо тебе, Сид? Почему он вообще называет ее Сид, как будто имеет право на фамильярность по отношению к ней после своего поступка? И почему она сидит так непринужденно, будто это нормально? Я хватаю свой телефон.
РИДЖ: Дай мне знать, когда закончишь болтать со своим бывшим. Я буду в душе.
Я не смотрю на нее, пока иду в свою спальню, а потом в ванную. Я раскрываю занавеску в душе, включаю воду и снимаю футболку. Клянусь, я просто хочу громко шуметь. Не очень часто я ощущаю потребность быть громким, но в такой ситуации, как эта, я, возможно, почувствовал бы себя лучше, если бы мог стонать, чтобы услышать, как разочарование покидает мое тело. Вместо этого я швыряю футболку в стену и расстегиваю джинсы с шумом.